Тени Прерии. Чужой среди своих - [170]

После чего вода была закрыта, а дедушка весь обратился в слух, чтобы через три десятка секунд быть вознагражденным почти неслышным за льющейся водой мокрым шлепком упавшего тела. Дальнейшее прислушивание ничего нового не принесло, так же текла вода и все. Так что через три минуты стетоскоп был аккуратно свернут и уложен в чехол, а горячая вода открыта на полную мощность.

Быстро собравшись, старик вновь навестил ванну, где вынул пробку и быстро вернул душу его прежний вид. Уже перед самым выходом он глянул в висящее на стене зеркало, проверяя, застегнуты ли пуговицы старомодной рубахи, и со словами: «Вот голова садовая!» — с размаху, но совершенно бесшумно, хлопнул себя ладонью по лбу. После чего достал из кармана упаковку мокрых дезинфицирующих салфеток, которыми тщательно протер противогазную маску, прежде чем ее снять.

Уже топая к ожидающему винтокрылу, он сокрушенно качал головой, бормоча: «Действительно, стар стал. Пора молодым дорогу давать, пора…» — и пытался вспомнить, что еще «неестественного» могло остаться на месте акции. Но ничего больше не вспоминалось.

Из всех возможных улик — только порванный презерватив в канализации, ну что еще может быть более естественно в заштатном мотеле? Как и не слишком молодой мужчина, принявший горячий душ после несколько бурно проведенных часов с женщиной, и умерший от сердечного приступа — тоже не велика редкость. Это конечно, если не проводить специальную токсикологическую экспертизу.

Но необходимой ее никто не посчитал.

* * *

А вот это сборище можно было смело именовать сходом руководителей незаконных вооруженных формирований без всяких кавычек. Не по формальным признакам, а по качеству собравшегося контингента.

Если характеризовать присутствующих двумя словами, то самым верным было б — волки. Точнее — молодые волки. Уже вкусившие и риска и власти, которую дает оружие, имеющие за плечами своры близких по духу, они совсем не хотели возвращаться к собственному прошлому и подчиненному положению.

С ними теперь не было ни одного «матерого», способного обуздать эту вольницу, но молодежь по этому поводу особо не переживала — наоборот радуясь вдруг свалившейся свободе. Сведи их вместе раньше и дело почти моментально кончилось бы кровавой сварой, слишком много между ними было старых долгов, да и просто соперничества, но теперь все перебивало понимание простой мысли — «пришло наше время!». И открывающиеся перспективы пьянили и «расширяли сосуды и круг друзей» похлеще спирта.

Впрочем, и спирт уже тек рекой — все основные вопросы были перетерты, зоны влияния поделены, интересы предъявлены, оставалось только отпраздновать будущую новую веселую жизнь и помериться хоть в количестве выпитого, раз по-другому пока нельзя. Шестерки готовились выходить в короли и тузы.

— Серый, братан! — ты чего гранчак нюхаешь? Это ж огненная вода, ее не нюхать, ее пить надо! — заявил один из соседей по длинному столу, недобро рассматривая парня лет двадцати трех действительно обнюхивавшего граненый стакан.

— Да чет оно, Голован, сеном пахнет, прям как дома…

Голован, похоже, действительно не был обделен некоторым умом, или просто сработало звериное чутье на опасность, но он мигом ухватил одну из новых принесенных на стол бутылок и, плеснув себе на ладонь, тоже принюхался. И моментально протрезвев от узнавания, хоть и похожего на спирт, но все же немного другого запаха, рванул в сторону выхода. Вот только слишком поздно предупредило чутье своего хозяина, на последнем шаге колени подогнулись и в сени он выпал уже просто тушкой.

Врач, которого спустя двенадцать часов вызвали на место происшествия, только грустно покачал головой от увиденного — за заваленным закусками и объедками столом сидело шестеро молодых парней, седьмого только что принесли и положили под окном — все к этому моменту успели уже и окоченеть. Доктор понюхал одну из открытых бутылок и горестно пробурчал: «Эх молодежь, я понимаю еще, когда метиловым спиртом травятся, но чтоб изопропилового нахлебаться… Эх!».

И махнув рукой, сел писать заключение о смерти — с его опытом, для определения содержимого бутылки врачу не нужно было никакой химической экспертизы. А подозрение о том, что причиной смерти мог быть не только спирт, доктор оставил при себе — он обычный терапевт, а не токсиколог, чтобы с уверенностью судить по косвенным признакам. Нужных же реагентов для того, чтобы подтвердить подозрение, все равно днем с огнем не отыщешь.

И вообще — меньше знаешь, крепче спишь.

* * *

— Кругляш, стой! Вот курава мать, стой!! Кому говорят…

Приходится действительно останавливаться, а то не на шутку взволнованный желающий пообщаться еще к рукоприкладству перейдет. Вон как весь раскраснелся-запыхался пока бежал. Да еще кулачками от избытка чувств потрясает, пудовыми такими кулаками. Придаю взгляду уже не наигранное раздражение на вдруг возникшее препятствие и желание с ним поскорее разделаться. «Не наигранное» оно потому, что сейчас вообще-то действительно спешу, и не до пустых разговоров мне, еще чуть промедлить — и операция окажется под угрозой срыва.

Хорошо хоть недобрый взгляд помогает, и разогнавшаяся туша, которой я от силы до плеча достану, тормозит метра за два. Причем тормозит, похоже, абсолютно самостоятельно без участия разума, потому как язык явно продолжает болтать по инерции.