Тени подземелий Мезерицкого укрепрайона - [46]

— Все. Дальше мы идем одни, — решительно сказал Старик креолу, — жди нас здесь.

Мне показалось, что при этом Алозио злобно сверкнул глазами. Тем не менее, креол безмолвно подчинился и сразу же стал сооружать себе помост в тени деревьев. Мы же взвалили за спину рюкзаки и ружья и медленно двинулись по едва заметной тропе, протоптанной в стене джунглей дикими животными. Скорее всего, она вела к водопою. Именно эта тропа была обозначена на карте француза тонкой извилистой и прерывистой линией. Дорога забиралась круто вверх и иногда сквозь частокол деревьев мы видели впереди скрывающуюся в сплошном мареве облаков заветную конусообразную вершину, обрамленную блестящими в солнечных лучах черными лавовыми кольцами.

Пять часов трудного мучительного подъема по узкой каменистой горной тропе, с двумя привалами, вымотали нас окончательно. Разреженный воздух рвал легкие и заставлял заходиться сухим частым кашлем. И все же мы добрались до очередного перевала, где нас уже ждал неприятный сюрприз.

Тропа, обозначенная на карте, и по которой мы должны были подниматься дальше, была полностью засыпана громадной каменной осыпью. Крутой склон осыпи, казалось, шевелился как живой. Попытки ступить на нее и двигаться вверх оказались неудачными. Представьте себе, что вы стараетесь взойти наверх крутого и высокого песчаного бархана. Песок осыпается под ногами и скатывается вниз, а вы просто буксуете на месте, перемалывая ногами этот самый песок. То же самое. Только вместо песка мельчайшие острые камушки.

Только начинаешь движение, как вверху слышится отчетливое шуршание, свидетельствующее о том, что эта подвижная каменная гора в любой момент готова начать свое поступательное движение вперед и накрыть следующий участок вместе с тобой. Нечего было и думать, что ее удастся преодолеть. Тем более что впереди наверху весь склон был усыпан громадными шапками аналогичных каменистых осыпей, которые могли при малейшем нарушении баланса превратиться в исполинские оползни, сметающие все на своем обвальном пути. Покойный француз почему-то умолчал об этой опасности.

Бросив на землю подстилку, мы скинули рюкзаки и ружья и мешками свалились на нее. Где-то с полчаса так и лежали, не поднимаясь, и не разговаривая друг с другом.

— Приплыли? — наконец-то хрипло бросил Старик, вложив в это слово максимум вопросительной интонации.

— Похоже на то…, — уныло согласился я.

— Что будем делать?

— Дорогу осилит идущий, — проскрипел я в ответ.

— Ты предлагаешь двигаться дальше? — удивился Старик, — Что-то я тебя не узнаю.

— Проделать путь в одиннадцать тысяч километров и сдаться в паре-тройке кэмэ от цели? — вопросом на вопрос ответил я.

— Есть конкретные предложения?

— Надо поискать обход.

— Да разве можно продраться через этот сплошняк без бульдозера и динамита…, — Старик кивнул поочередно по обе стороны засыпанной тропы, где густой стеной стоял первобытный лес.

— И все же есть некоторые соображения.

— Излагай.

— Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет…

— Кончай эти дурацкие прибаутки! — раздраженно рявкнул мой напарник, — Или маленько на солнце перегрелся…

Да, нервы у нас были уже на пределе.

— Я к тому, что эта тропа водопойная, — вкрадчиво намекнул я.

— И что — захотелось водички из болотца напиться?

— Да нет. Просто животным все равно нужно пить. Значит…

— Значит, они будут искать обход по направлению к источнику воды, — радостно подхватил Старик.

На радостях он попытался наградить меня хлопком по спине своей увесистой дланью, но я сумел увернуться. Дальше мы достали свои фляги и вдосталь хлебнули тепловатой, но вкусной водички.

Отдохнув, мы попытались визуально определить дальнейшие следы животных, но следопыты из нас оказались хреновые. Каменистая почва желанных улик не оставила. С помощью навигатора мы зафиксировали наше положение, чтобы не заблудиться в джунглях и отметили точку вероятного прибытия. А затем двинулись по левой стороне от тропы, внимательно изучая все, даже самые крохотные, прорехи в сплошной серо-зеленой стене джунглей.

Есть! Это была почти неприметная тропка, уходящая вглубь, но явственно протоптанная копытами и лапами диких животных. Продираясь сквозь эту кишащую насекомыми чащу, мы растеряли остатки своих сил. Однако останавливаться было нельзя — вся эта ползущая, звенящая кусачая и кровососущая нечисть мгновенно облепила бы нас недвижных с ног до головы и можно бы было только успеть прочесть отходную молитву. Поэтому мы почти на карачках упрямо лезли вперед, обливаясь потом, и прислушиваясь к бешено стучащим сердцам. И были вознаграждены за это.

Внезапно стена джунглей распахнулась перед нами, остановив свое неумолимое движение перед блестящим лавовым кольцом. Оно уходило в обе стороны широкими гладкими полосами, круто обрывающимися вниз. Скинув рюкзаки, мы подползи к краю обрыва, и надолго затаили дыхание от открывшегося величественного зрелища.

Панорама казалась просто нереальной. Горные цепи простирались с юго-востока на северо-запад рваными зубчатыми обрывками. С двух сторон расстилалась обширные равнины, покрытые неровными зелеными, всех мыслимых оттенков, и коричневатыми пятнами. Местами в них проблескивали бусинки голубых озер и по очертаниям границ угадывались невидимые ниточки рек и ручьев.