Тени подземелий Мезерицкого укрепрайона - [37]

Он немного помолчал.

— Но, чтобы вы могли представить масштабы разграбления золотых запасов индейских племен, я приведу вам пару цифр. Так, король своей грамотой Торговому Дому Севильи от 21 января 1534 года приказал, чтобы 100 000 кастельяно золота и 5 000 марок серебра, в виде сосудов, блюд и других предметов, привезённых Писарро в Испанию, отдать на чеканку монет, «…кроме вещей удивительных и малого веса» — это дословная цитата из грамоты. Кое-что испанцы все-таки оставляли себе в качестве коллекционных предметов.

— Кастельяно?

— Это старинная золотая испанская монета, чеканка которой прекратилась в 1497 году с началом чеканки новой монеты — песо. С того времени её вес стал в Испании единицей измерения золотых слитков и золотого песка.

— И каков же ее вес?

— Около пяти граммов. Точнее — 4,7 грамма.

Старик выудил из своего кармана калькулятор, с которым не расставался никогда, и быстро произвел необходимые вычисления.

— Четыреста семьдесят килограммов золота, — тотчас объявил он, — Не хило! Да еще серебро… Кстати, что такое марка серебра?

— Это весовая единица, имевшая хождение в Западной Европе, применявшаяся в разных странах с IX века. Испанская марка серебра составляла около 230,4 грамма.

Старик вновь защелкал кнопками калькулятора.

— Тысяча сто пятьдесят два килограмма…, — пробормотал он, а затем, переварив, видимо, полученные цифры, вскричал, — полтонны чистейшего высокопробного золота и больше тонны серебра! Да еще оставленные без переплавки коллекционные изделия! Недурственная добыча! И это только за один раз, из одного источника! Плюс, наверняка, треть осела в карманах расхитителей, не дойдя до казны.

— Ну, вот, — усмехнулся француз, — теперь вы имеете некоторое представление о размахе испанских приобретений в Новом Свете.

— Еще бы!

— Но как могла сохраниться копия доклада, оставшись незамеченной историками и исследователями? — я не смог удержаться от этого вопроса, будучи, по натуре, скептиком.

— Дело в том, что я обнаружил ее в месте, для нее совершенно неподходящем. Она содержалась в обширнейшем монастырском архиве в разделе «Кодикология, XIX век».

— Кодикология? — вновь какой-то непонятный термин.

— Именно. Кодикология — это очень узкая наука об истории изготовления рукописей. Кому интересна эта специфическая научная дисциплина? Да еще работы XIX века? Да еще в монастыре, коих в Испании сотни…

— Но как она туда попала?

— Либо по небрежности архивистов, — задумчиво промолвил Пьер, либо… Но скорее, ее спрятал кто-то специально, но не успел вынести из архива и воспользоваться… Однако вернемся к нашим баранам! Точнее к Атауальпе… И к самому Писарро, который все же был наказан Провидением за свое коварство и закончил свою жизнь досрочно.

И француз подробно поведал нам печальную историю, иезуитским способом, захваченного конкистадорами верховного инкского вождя.

По свидетельству другого испанского конкистадора Франсиско де Чавеса — Франсиско Писарро осуществил пленение Атауальпы, споив сначала его и его полководцев вином, отравленным моносульфидом мышьяка, что совершенно упростило задачу захвата в плен верховного правителя, а самим испанцам не было оказано никакого существенного сопротивления.

Желая быть выпущенным на свободу, Атауальпа предложил Писарро заполнить помещение, в котором его держали в цепях, до самого потолка золотом. Видя некоторое замешательство своего пленителя (на деле Писарро был чрезвычайно удивлен таким количеством золота), Атауальпа решил, что выкуп недостаточен и пообещал, что вдобавок заполнит соседнее помещении серебром. Когда Писарро наконец пришёл в себя, он лукаво возразил, что второе помещение меньше, чем первое, но Атауальпа пообещал заполнить второе дважды. На протяжении более чем трёх месяцев инки собирали золото и серебро и приносили его в Кахамарку, где томился их вождь. Понадобилось еще более месяца, чтобы переплавить все золотые и серебряные изделия. Все эти сокровища составили так называемый «Выкуп Атауальпы». Так как испанцы чувствовали, что после освобождения Атауальпы они, вероятно, потерпят поражение, то после получения выкупа они обвинили правителя инков в организации восстания и убийстве собственного брата Уаскара. Суд приговорил высшего вождя инка к смерти через сожжение. Однако Атауальпе было обещано сменить вид казни на удушение, если тот перед смертью примет католичество, и Атауальпа согласился на это, чтобы сохранить древние обычаи захоронения инкских вождей.

Десятки тонн золотых и серебряных изделий, полученных в качестве выкупа, были переплавлены в слитки и отправлены в Испанию. Но это было только начало неслыханного в истории грабежа…

И все же, по утверждению Пьера, до самой главной инкской сокровищницы грабители не добрались. Главным аргументом являлось ее посещение самим французом, который полагал, что собранные там золотые поделки являются самым крупным в истории человечества кладом.

Что же касается убийцы, в прямом смысле, Атауальпы — его также покарала судьба.

В 1538 году между Писарро, назначенным губернатором захваченных территорий, и его сподвижником Альмагро возник конфликт по поводу распределения полномочий и дележа добычи. В завязавшемся военном конфликте, Писарро одержал верх над соперником в битве при Салинасе, после чего казнил бывшего сподвижника. Однако затем группа недовольных во главе с сыном казненного Альмагро организовала против Писарро заговор, в результате которого он был убит. Воскресным утром 26 июня 1541 года Писарро принимал в своем дворце гостей. Неожиданно в дом ворвалось около двадцати человек, вооруженных мечами, копьями, кинжалами и мушкетами. Гости в панике разбежались, некоторые из них выпрыгивали прямо из окон дворца губернатора… Писарро защищал свою жизнь в спальне, отбиваясь от нападающих мечом и кинжалом. Он дрался отчаянно, зарубил одного из противников, но силы были явно неравны, и вскоре покоритель инкской империи упал замертво от множества нанесенных ран.