Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом - [50]

- Не чересчур ли подробно для обывателя? - спустя некоторую паузу спросил Йорвин, - Что вы... ты нам недоговариваешь?

- А я и не называл себя обывателем. Я был там и видел все это своими глазами. Я - бывший боец КООН.

- Удивительно, - Почесал за ухом Юрки. - У людей что, в воины любых берут? Даже тщедушных и калек?

- Кто здесь калека? - мгновенно вскипел Кейн, - Ты меня называешь калекой? Пойдем-ка, выйдем, выясним, кто из нас калека.

Таких слов от Юрки не ожидал никто. Даже он сам. Недоверие, которое он испытывал к горбатому гробовщику, незаметно для него вышло из берегов. Но, несмотря на это Юрки стало стыдно за свои слова.

- Мои извинения, - негромко произнес он.

- Принято, - бросил в ответ Кейн, - А знаете, когда все было кончено, ко мне подошла девочка лет четырех-пяти. Она спросила меня, почему ее дедушка вылез из могилы и убил маму? И я не знал, что ей ответить. Что я мог сказать ребенку, пережившему такой кошмар? Отец увел девочку, но ее взгляд так и остался стоять у меня перед глазами. У девочек ее возраста не бывает такого взгляда. Это был взгляд зрелой женщины, навидавшейся видов. А тот кусок дерьма, который лишил ее детства, вышел сухим из воды, зуб даю. И сейчас наверняка плетет новые козни. Ох, как бы я хотел открутить этой паскуде башку. А почему это вы интересуетесь ими? У вас тоже к ним какие-то счеты?

- Не просто счеты, - ответил Йорвин. - Тот парень, из-за которого эти уроды разоряли деревни - это я. И так как я еще жив, стало быть, мой враг не успокоится и будет и дальше бесчинствовать, разыскивая меня.

- Шутишь! Да тебе на вид лет тридцать всего, ну тридцать пять максимум. Если бы это был ты, то тебе было бы глубоко за сорок, я думаю. А то и больше. Может даже пятьдесят.

- Совершенно верно. Мне пятьдесят пять лет.

- Неплохо сохранился, - завистливо покачал головой Кейн, - Покажи шрам.

Йорвин нял перчатку и по локоть заучил рукав. На руке действительно был как будто бы раскаленной сталью высечен какой-то рунический знак на неизвестном языке. Этот знак был похож на обыкновенный, вырезанный на коже фрагмент рунического текста, но он определенно не был грубым уродливым  увечьем, какое обычно оставляет меч. Он не мог быть нанесен никаким иным способом, кроме магического.

- С твоего позволения я не буду раздеваться до пояса.

На какое-то время Кейн потерял дар речи. Два раза он попытался что-то сказать, но не мог найти слов.

- Етицкая сила! - выдавил он, наконец. - Это ты. Но где ты был..?

Кейн не был глупцом, жил на свете давно и многое повидал. У него в голове стала выстраиваться картина из всего, что он знал и что недавно открыл.

- Теперь ясно все насчет тебя. Ты тридцать лет прятался в своем монастыре, а теперь тебе надоело, и ты решил вылезти наружу.

- Нет, мне не надоело. Просто я открыл в себе некоторую... силу. И понял, что с ее помощью я способен сделать многое. А эти благородные морферимы вызвались помочь мне в этом.

- А что это за знак у тебя? Это как-то связано с тем, что за тобой гоняются?

- Да, я в некотором роде... сверхчеловек. И я подозреваю, что им нужно мое тело как источник какой-то сверхэнергии. Возможно, невиданной силы магии или чего-то такого. Поэтому я ищу сведения о своем враге. Хочу знать чего именно ему надо, для чего и как ему помешать. А затем хочу покончить с ним, сокрушить его, чтобы он уже больше не поднялся.

- Все с вами ясно, - сказал Кейн, широко ухмыляясь, - Хочется, конечно уточнить, что ты за сверхчеловек, ну да ладно. Потом расскажешь. А история ваша мне понравилась. Сдается мне, наши желания совпадают, так почему бы нам не объединить усилия?  Все. Решено, я с вами. И ни слова мне против! Вечером мы идем в город, у меня есть пара знакомых нюхачей, думаю, они нам расскажут что-нибудь. А сейчас извините, у меня еще осталась работа на сегодня.

- Мы подождем, конечно, - кивнул Йорвин.

Причин отказываться от помощи у морферимов не было. Йорвин и Зуали доверились гробовщику. Едва ли такой бурей эмоций можно зашторить скверный помысел. Даже Юрки, кажется, проникся к Кейну подобием доверия. Тем более, что им оставалось, если Йорвин, лидер их похода одобрил содействие бывшего бойца карательного отряда.

Следующие несколько часов Йорвин с морферимами провели в мастерской гробовщика. Зуали устроилась у окна и стала наблюдать за творящейся снаружи метелью. Юрки взялся поддерживать огонь в печке, время от времени подкидывая туда щепки, да поглядывая одним глазом на нового знакомого. Эйнари и Йорвин медленно попивали теплый цикорий. Рана Эйнари на удивление быстро заживала. Он уже мог держать кружку левой рукой. Но пока только держать. Двигать рукой еще было нельзя Впрочем, не только раны затягивались у него быстро. Его густая шевелюра тоже заметно выросла в длине.

Гробовщик, тем временем, делал свое дело - сколачивал гробы. Но то, как он делал это, поразило даже нецивилизованного жителя лесов. Кейн обходился без молотка. Все гвозди он забивал голыми руками. Правда, «забивал» - несколько неточное слово. Он просто собирал гробы, вставляя гвозди в дерево как свечи в торт. Во время работы Кейн чем-то дымил. Юрки не разглядел, чем, но дым был совсем не вкусный, и Юрки закрыл дверь. Тем временем, Кейн стремительно продвигал работу к концу.  Когда с очередным гробом было покончено, он укладывал его рядом с другими и прикреплял к крышке бумагу, на которой было написано, для кого смастерен тот или иной ящик. Затем он брал из кипы клиентских листов новый, изучал его, а затем по изученным данным отмерял и выпиливал доски для нового гроба.