Тени и химеры - [10]

Люсьен Ричетти.

Она просканировала толпу глазами в утопической надежде заметить желтое кепи. Если письмоносец не уехал слишком далеко, возможно, он сможет вернуться?

Увлеченного сопротивленца сменила пожилая, немного пухленькая дама. С поджатыми губами, окрашенными в ярко-красный цвет, и оживленно двигаясь, она отстаивала свою точку зрения перед маленьким, худым мужчиной, который отчитывал аудиторию за то, что она высмеяла ее точку зрения.

– Меня не волнует, что химеры – всего лишь иллюзия! Их влияние на мир так же реально, как и наша система сопротивления! Путешествует только душа, и все наши действия имеют последствия в физическом мире. Почему с химерами должно быть иначе?

– Они обсуждают существование химер, – объяснила Лиз Брисеиде, чтобы ввести спутницу в курс дела.

– Им следует спросить у торговцев: они должны знать больше, чем мы.

– В отношении этого вопроса у них так же много разных мнений, как и о погоде, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Мы не сможем исправить ошибки Цитадели, если позволим себе увлечься ее историями, – сказал худощавый мужчина. – Наша роль заключается не в борьбе с химерами, а в легендах, распространяемых Элитой о них! Они являются источником всех разрушений. Только взгляните на легенду о Темных Всадниках!

– Но вы понятия не имеете, что чувствуют жертвы такой иллюзии!

– Все мы здесь, потому что должны были быть студентами, чтобы пережить иллюзии!

Менг Чу кашлянул себе под нос. Два бойца сопротивления повернулись к нему. Генерал встал и указал на Брисеиду, которая отпрянула назад. Сотня людей уставилась на нее. Она пообещала себе, что однажды заставит Менг Чу заплатить за его бестактность, но смирилась, встала и прочистила горло.

– Я пала жертвой легенды о Темных Всадниках, прежде чем сбежала из Цитадели.

Худой мужчина заглушил восклицания и жестом пригласил ее продолжать. Брисеида подбирала слова.

– Я слышала о Темных Всадниках, которые охраняют врата Цитадели. Я видела легенду, показанную в турнирах судоку, а также страх в глазах техников, живущих в нижнем городе… Но когда Темные Всадники похитили меня… Это как холод, проникающий в сердце, и… Теперь я знаю, что это были мои попутчики, пришедшие за мной… Но в моей памяти навсегда останется травмирующее воспоминание об этом.

– Тогда ты поверила в иллюзию Цитадели? – спросил худощавый.

– Все происходящее казалось мне невероятно реальным. Дым, от которого щипало горло и глаза, запах крови, всадники, убивающие всех на своем пути… У меня до сих пор мурашки по коже.

– Значит, ты признаешь силу психологических манипуляций, применяемых Цитаделью.

– Конечно.

– И ты понимаешь, что Цитадель не нуждается в использовании так называемых химер, чтобы управлять миром. Они нужны, чтобы манипулировать умами.

– Конечно, – пробормотал Леонель, и Лиз кивнула головой в знак согласия.

Брисеида почувствовала нотку грусти: она надеялась, что актриса будет на ее стороне, что она тоже верит в существование химер.

Худой мужчина продолжал:

– Химеры, о которых говорят песочники из пустыни, – это всего лишь идеи. Это борьба разума, которую нужно вести, а не охота на воображаемых существ.

Брисеида молчала. Собравшиеся ждали ее ответа.

– Я бы, наверное, стала придерживаться этой точки зрения, если бы мне не пришлось иметь дело с химерами в реальном мире. Но в Греции, в Спарте, я чуть не погибла в лапах гарпий. Такой опыт меняет мнение.

– Расскажи нам об этом! – нетерпеливо попросила соперница худощавого мужчины, словно желая отомстить.

Затем Брисеида снова рассказала о том, что уже объясняла своей группе перед началом подъема по лестнице в Греции. Как спартанский царь Агис, представитель Альфа-Элиты, беседовал с невидимыми херувимами. Затем он призвал гарпий, таких же невидимых, и привел с ними пленника, Лира, бывшего участника сопротивления. Брисеида невольно вдохнула в себя ангельские значки, превратившиеся в порошок. Физический мир стал размытым, и перед девушкой появились гарпии. Затем херувимы перенесли ее в Цитадель через плоскость реальности, обычно доступную только химерам. Они хотели получить от нее информацию о письме, обличающем их ошибку, которое херувимы хотели найти и которое она сейчас держала в руках. Затем из картин, висевших в коридорах Цитадели, появилось множество химер, чтобы забрать у Брисеиды это письмо, а после прилетел дракон Цитадели…

– Постой-постой, ты твердишь о существовании химер, потому что ты видела некоторых из них после того, как вдохнула порошок?

Все взгляды обратились к ней. Брисеида почувствовала, как толпа молча переминается с ноги на ногу.

– Не просто порошок… Значок херувимов… Но неважно, что произошло в Цитадели. Я не единственная, кто отреагировал на присутствие гарпий в Греции. Царь спартанцев тоже боялся, я видела страх в его глазах. Почему представитель Элиты должен бояться иллюзии?

– Ты же сама говорила, что студенты Цитадели первыми страдают от иллюзий Темных Всадников. Кто такой член Элиты, если не студент, который слишком долго пробыл в Цитадели?

Сердце Брисеиды сжалось. Может ли он быть прав? Тощий наслаждался ропотом толпы. Нет, это не может быть просто иллюзией…