Тени горы Ямантау - [2]

Дети теснее сбивались в кучу, подсаживались поближе к огню, и, затаив дыхание, ловили каждое слово старого сказителя.

— Сегодня я расскажу вам о духах горы Ямантау… — продолжал старик скрипучим надтреснутым голосом, втянув в себя дым чубука, с которым не расставался никогда. — В хорошую погоду с плато, на котором остановилось наше кочевье, можно увидеть ее вершину. Но это обман, на самом деле гора далеко — в 2 днях пути, и путь этот лежит через такие места, где живому человеку лучше не показываться.

«Ямантау» значит «плохая гора». И вправду, место это дурное, много хуже развалин Магнитогорска. Птиц и зверей здесь нет, а на самой горе и вокруг нее не растет даже трава. И любой, кого занесет туда нелегкая, погибнет лютой смертью, исходя кровью изо всех пор, не в силах ни есть, ни пить. Только тени бродят в ущельях и завывают в темных расщелинах.

Старик хрипло закашлялся и надолго замолчал, вытирая пот со лба, но все терпеливо ждали.

— Да, это было давно… — он снова поднял на них выцветшие от времени глаза, наполовину затянутые пленкой катаракты. Блики костра ложились разноцветными пятнами на худое лицо, изборожденное глубокими морщинами.

Никто не знал, сколько лет старому шаману. Говорили, что он встретил больше ста двадцати зим, но никто не знал, сколько именно. Другие старики помнили, что когда они еще не могли забраться в седло, он уже назывался Старым шаманом. Даже его настоящее имя помнили единицы, но и те редко пользовались им, чаще обращаясь к нему иначе: «Видящий».

Он действительно много видел. Причем не только глазами — разум его пронзал время как игла шелковую ткань, а память хранила подробности событий, происходивших за тысячи лет до его рождения: древние народы и знаменательные события, дальние страны и великих людей прошлого.

Много знал старый шаман. По вечерам, усевшись на мягкой медвежьей шкуре в своем потертом засаленном халате с глиняной трубкой с зубах, зелье для которой он готовил из высушенных листьев табак-травы, старик рассказывал о временах, когда Земля еще была круглой, люди ходили по Луне и могли видеть и слышать друг друга на расстоянии. А еще летали по небу как птицы, переносясь через море-океан за несколько часов, и плавали под водой как рыбы. И многое-многое другое, что с трудом укладывается в голове, настолько оно невероятно…

Желтый глаз полной луны заглядывал сквозь распахнутый от духоты полог. Над заболоченными берегами безымянной речки звенела мошкара, на опушке леса ухал филин и откуда-то далеко из-за холмов ему отзывался тоскливый волчий голос. Ветер в тон им обоим завывал в кронах деревьев и колыхал натянутые на жерди шкуры, составлявшие убогое жилище отшельника.

В такие ночи не только дети поверили бы в то, что говорил старый шаман.

Все в племени знали, что по здешним горным долинам и перевалам бродят призраки прошлого. Горе тому, кто попадется им на пути — утром соплеменники найдут лишь окоченевший обезображенный труп. Смерть найдет и того, кто отведает воды, бьющей из подземный родников, раскиданных во множестве вокруг горы, ибо ключи те отравлены. Несчастный сгорит за день, дрожа в лихорадке, теряя волосы и истекая гноем, кожа слезет с него как перчатка.

Проклятое место. Не для людей.

— Как думаете, почему началась Война? — он обвел своих маленьких слушателей вопросительным взглядом, но все молчали, ловя каждое слово. — А отчего происходят войны? Если вашему отцу или брату попадется на ночной дороге богато одетый, но безоружный человек — особенно из чужого племени — неужто не воткнет тот ему нож в спину? Вот и мы были слишком богаты и слишком слабы. Земля наша была еще обильней, чем сейчас — поля плодородными, леса густыми. Но самое ценное было не в них. Пятьдесят зим назад люди рыли огромные ямы, чтобы выкачивать из глубоких недр черную кровь земли — нефть. Теперь? Нет, теперь никто ее не добывает. Мало осталась, да и та никому не нужна. Машин, которые ей питались, давно нет, а больше-то ее девать некуда — разве что в светильники заливать.

Но тогда было иначе. Ни одна страна без нее не могла жить.

И был у нас враг за семью морями. Страшный враг. Лютый и сильный. Давно бы уже сокрушил он нас и забрал нашу землю, а вместе с ней и нефть, и другие богатства, если бы не оружие невиданной силы. Представьте себе снаряд от метательной машины, увеличенный в тысячу тысяч раз, которой сожжет не дом, а целый город, а то и несколько городов. Такие снаряды были и у нас, и у заморских супостатов. И потому ни они не могли нас уничтожить, ни мы их.

Так было до тех пор, пока к власти в нашей стране не пришел Горбач. Была на его челе печать бесовская, поэтому и звался он Меченным. И имел он длинный язык и часто поминал злых духов «гуманизма», да «компромисса», да «консенсуса». Такое у него было заклинания. И говорил он, что народ, мол, наш шел неверным путем, и теперь нам надо сближаться со всеми соседями, которые только и ждут, чтоб распахнуть свои объятия. А еще, что раз у нас не останется больше врагов, то оружие, что мы накопили, надобно разломать. Можете представить, чтобы ваши отцы отнесли свои луки и сабли в кузню и разбили их молотом? Не можете. Но вы выросли в иное время, а тогда люди были много наивнее. Поверили они сладким речам Меченного, хлопали в ладоши, радовались, что нет у нас больше врагов, одни друзья вокруг… И разломали половину своих ракет. Продолжил дело Горбача Ёлкин, который пил столько огненной воды, что его мозги стали мягкими как кисель. При нем распилили половину оставшихся. А завершил — Капутин, чье имя на древнем языке немецком означает «Смерть». При его власти разбивали и уничтожали меньше, но многие снаряды попортились от времени — съела их ржавчина, как любое оружие; а новых почти не делали. И осталась у нас только десятая часть от того, что было некогда. А у супостата к тому времени кроме ракет со снарядами ядерными были и обычные, крылатые, но летевшие с такой скоростью, что даже ветру не угнаться. И было этих видимо невидимо, и окружили ими враги нас со всех сторон, так что в любой уголок страны хоть одна могла долететь за время, пока горит лучина.