Тени чёрного пламени - [70]

Репликант сначала робко, а потом все более уверенно разорвал упаковку верхнего в стопке пакета и с благодарностью посмотрел на меня. В глазах девушки читалась смесь страха, удивления и чего-то еще.

– Спасибо, Ступающий! Я…

Подавив рвущийся наружу тяжелый вздох, я указал на кучку постельного белья, лежавшую на кровати:

– Там есть полотенце, мочалка в шкафу. А в душе точно должно быть хозяйственное мыло. Штука так себе, но грязь отскоблить поможет. Спишь на кровати и больше ни слова не говоришь. Ступай уже, я устал как собака.

Когда я подвинул табурет к столу и разложил на нем принадлежности для чистки, то услышал, как репликант сначала открыл дверь, но потом задержался в комнате. Пришлось снова отложить любимое дело и обернуться. Девушка осталась в стоящей колом от засохшего пота и грязи американской полевой форме.

Выражение ее лица в тот момент можно было назвать решительным, хотя голос уже не дрожал.

– Как бы ты ко мне ни относился, я сумею доказать, что мы не враги.

Слова в нашем мире штука дешевая, любые эмоции тоже можно разыграть. И кроме того, меня сильно тяготило присутствие этого существа.

Снова повернувшись к холстине, на которой лежал единственный верный друг, я все же ответил:

– Думаю, что такой шанс скоро представится. А сейчас, ради всего святого, иди. Может, у вас мыться после отхода с передовой и не принято, но тут другие традиции. Иди сама, или сволоку силой.

Через полтора часа, как только Ксения улеглась на скрипучую койку и тут же тихо засопела, отвернувшись к стене, я решил выйти наружу. Вдумчиво помыться не получилось, поскольку пришлось подгонять свое расписание под намеченную встречу в «Шалаше». При гостинице была не только прачечная, но и небольшая мастерская, в которой за пять тысяч мне откалибровали «ночник», провели дезактивацию, прочистили дыхательные фильтры и заменили измочаленные влагопоглотители в комбезе. Хорошо еще, что по мне никто в этот раз не стрелял и бронепластины остались нетронутыми. Сейчас у меня стояли легкосплавные, произведенные в Сингапуре. От титановых и керамических они отличались большей устойчивостью к бронебойным боеприпасам, были почти на четверть легче. Тут ничего подобного достать нет шансов даже с переплатой.

Когда я, чистый и опрятный, выбрался наружу, было уже далеко за полдень. Автомат пришлось закрепить за спиной, чтобы не возбуждать воображения патрульных. После инцидента у виадука вся деревня напоминала разворошенный муравейник, в который злой мальчишка ткнул палкой. По дороге меня три раза останавливали хмурые ополченцы, но едва их взгляд упирался в фамилию, тут же отпускали, давая пройти. У высокого крыльца закусочной я оббил с ботинок налипшую широкими пластами вязкую грязь и, войдя внутрь, осмотрелся. Народ сидел не плотно, вечер еще далеко. Четверо старателей из вольных тихо гудели в левом дальнем углу, видимо, еще со вчерашнего дня. На их столе высилась батарея разнокалиберных бутылок, вокруг которых царила неразбериха из пластиковых поддонов с объедками салатов и разнообразной нарезки. Кроме этих «мушкетеров» зал наполняли случайные компании по два-три человека, зашедшие просто перекусить. Большей частью это были ополченцы и несколько молодых парней из новоприбывших. Последних отличали не обмятые туристские шмотки, яркие спортивные рюкзаки и беспечные, чистые лица. Скоро румянец схлынет, блеск в глазах из здорового превратится в лихорадочный, а порой вызванный выпивкой или наркотой. Одежда потускнеет, кожа приобретет мертвенно-пепельный оттенок, а разговоры перейдут на хабар и воспоминания, кто, когда и как сгинул. Ну и самих лиц точно станет ровно вдвое меньше, кто-то из этих молодцев пришел сюда в первый и последний раз.

Все эти мысли пронеслись в сознании, пока я шел к угловому столику, за которым в одиночестве поглощал жареную картошку Серый. Глава ополчения запивал дымящуюся золотисто-коричневую массу томатным соком, который он с аппетитом прихлебывал из обычного граненого стакана. Увидев меня, он воздел свободную руку в приветствии, указывая освободившейся от снеди вилкой на стул напротив. Глаза наставника молодежи светились дружелюбием, похоже, он действительно рад меня видеть. Мы крепко пожали руки, я заказал мгновенно подскочившему к столу молодому парню бокал темного пива и пакетик соленых сухариков. Из деликатности, а может быть, потому, что сам был голоден, Серый дождался, пока мне принесут заказ. Сделав первый длинный глоток из основательной глиняной кружки, я с наслаждением навалился на столешницу. Пиво оказалось в меру густым, горечь приятно освежала, а хмельная волна мягко окутала сознание теплой волной. Бросив в рот горсть сухарей, я вопросительно посмотрел на Серого. Тот отставил тарелку в сторону и, прикончив сок, начал сразу о деле, что не удивительно. Суета в деревне стоит нешуточная, бой вышел масштабный.

– Ты имеешь отношение к стрельбе сегодня под утро?

Врать старожилу не имеет смысла, однако и всей правды я говорить не обязан. Лишние знания могут стать проблемой прежде всего для него самого. Пусть тот, кто будет спрашивать ополченца о содержании беседы, утрется.