Тени Богов. Избавление - [38]

— Ничего, — ответила Филия. — Потом лишь смеялась над собственными стражами, а когда исцеляла Хедерлига, то вскрывала рану, окуривала его какими-то дымами, вырезала стрелу, копалась в ране причудливыми инструментами и зашивала все это, предварительно вставив в плоть полый стебель для отвода гноя. Судя по всему перечисленному — умелая лекарка.

— Так бывает? — спросила Рит. — Бывает, что важная особа оказывается на краю смерти, а рядом случайно обнаруживается умелая лекарка?

— Бывает и не такое, — ответила Филия. — Но очень редко. И это тоже повод задуматься.

— И это тоже повод задуматься… — чуть слышно повторила слова Филии Рит и в который раз напомнила себе, что она не у себя дома, и должна опасаться всего. Сейчас она правила коня по берканской равнине, дивилась тому, что, судя по течению реки Светлой, вдоль которой шла дорога, местность понижалась, и одновременно с этим впереди и справа, и слева вставали горы, хотя слева это были скорее холмы, и думала о том, что в отличие от той же Фризы в Беркане не разделан каждый кусок земли, и рощи не кажутся высаженными по указанию правителей, а растут так, как им хочется, но все же и Фриза, и Беркана схожи. Особенно, если ты находишься не в городе, а в какой-нибудь деревне. Интересно, дороги Фризы теперь точно так же засыпаны осколками битой посуды?

— Когда все это кончится, — заметила Филия, — то гончары озолотятся. Им предстоит восполнять недостаток посуды. Или же берканцы изменят своим привычкам и станут накладывать еду прямо на лепешки.

— И похлебки тоже будут наливать на лепешки? — спросила Рит.

— Похлебки и знаменитые берканские супы станут хлебать прямо из котлов, — ответила Филия. — Что тебя удивляет?

— Странно, — заметила Рит. — У меня такое ощущение, что река течет в гору.

— Это так кажется, — объяснила Филия. — Справа Гебонские горы, а слева Йеранское нагорье. Но местность понижается. И все это последствия того, что случилось семь сотен лет назад у тройного менгира, когда Терминум раскололся. Когда взметнулись Молочные горы, и с их ледников побежали реки. Ну вот вроде как эта река Светлая. А когда-то тот же Урсус страдал без воды. Ты же видела руины огромного акведука? Вода в Урсус приходила только по нему.

— Выходит, у всякой беды есть и оборотная сторона? — спросила Рит. — Кому-то становится плохо, а кому-то и хорошо?

— Не знаю, — задумалась Филия. — Но думаю, чем беда больше, тем ее оборотная сторона, на которой можно отыскать какую-то пользу, становится неразличимей.

* * *

Заячий дозор или, как назвал его Хелт, первая исконная йеранская крепость в этом краю, предстал отряду Лона, который двигался хоть и не быстро, сберегая лошадей, но без привалов с самого утра, в виде небольшой, сложенной из известняка крепости, окруженной обычными деревенскими домами, правда, не рубленными избами, а белостенными мазанками, и именно этот белый цвет вкупе с горящими тут и там в вечерней полутьме кострами позволял хоть как-то осмотреться в накатывающей ночи.

— Отдых — пара часов, не больше, — появился из сумрака Хелт, дождался, когда Рит и Филия спешатся, приказал забрать у них лошадей и тут же выставил вокруг девушек охрану из всех своих воинов. Из этой же темноты появились Брет и Варга и поставили прямо на деревенский проселок длинную скамью, возле которой еще двое воинов тут же начали устраивать костер.

— Мы отойдем, — сказала Филия, поймав взгляд Варги, и потянула Рит за рукав в сторону.

— Что такое? — спросила та.

— Облегчиться не хочешь? — спросила спутницу Филия и уже на ухо прошептала чуть слышно. — Беда.

— Что такое? — не поняла Рит, поправляя спрятанную под одеждой бутыль, которая изрядно уже надоела ей за целый день.

— Какая-то магия, — ответила Филия. — Какая-то сильная магия в крепости или рядом. Или ты не чувствуешь?

— Как? — спросила Рит, поднимая руки, на запястьях которых темнели браслеты из камней Филии. — У меня словно тугая повязка на глазах. Мало того, что я ничего не чувствую, я еще и с трудом привыкаю к такой тяжести. Это же не жемчуг, и не обычные украшения.

— Привыкнешь, — твердо сказала Филия. — Мало того, что привыкнешь, будешь еще и обращаться к их силе и видеть больше, чем без них. А пока лучше так. Даже для меня ты как неразличимое темное пятно. Но пока поверь мне на слово. В крепости или рядом сильная магия. Может быть, даже нечеловеческая. И знаешь, что самое интересное? Почувствовал это и Варга. Он меня и предупредил. Через Брета, конечно. Брету, кстати, тоже не по себе. Но у него в роду кое-кто был…

— Варга колдун? — спросила Рит. — Я сразу не успела к нему присмотреться, а теперь как будто уже ничего и не вижу.

— Разглядишь еще, — сказала Филия. — Главное, будь осторожна. Ты сберегаешь невероятную ценность. Поняла?

— Куда уж понятнее, — нащупала бутыль Рит. — Лучшее одалское вино. Искушение, спрятанное в изящный сосуд. Будь я пьяницей… Ладно. Но какова природа той магии, что ты ощутила? Она несет опасность в себе?

— Всякая непонятная магия несет опасность, — пробормотала Филия. — Даже если она и не грозит тебе сию секунду. Или думаешь, что взгляд Коронзона в летнем дворце йеранского короля в Урсусе не нес никакой опасности? Просто все дело в том, что Коронзон не желал нашей смерти. А кто-то другой может ее и пожелать. Ладно, пошли, кажется, принесли еду, а нам еще половину ночи быть в пути. Вроде бы бивак приготовлен уже за рекой, а до брода еще нужно добраться.