Тени Атлантиды - [37]

— Ты заметил, какие у нее были глаза? — спросил наместник помощника.

— Да, совершенно человечьи.

— Ну вот и маленькая весточка из храма. Значит, там еще живы. Вели подавать еду. Ты не составишь мне компанию? — обратился наместник к своему гостю. — Как знать, может, это наш последний обед.

* * *

Кулл в это время спешил в главный зал, пересказать услышанное Рамдану и сотникам. Еще с порога он объявил:

— Город Тшепи наш. Валузийцы стоят у ворот цитадели.

Все с криками радости повскакивали с мест.

— Рамдан и сотники — ко мне. Нам надо кое-что обсудить.

Командиры собрались на военный совет.

— Я сообщил хорошую новость, но есть еще и плохая. Нас намерен посетить наместник.

Кулл вкратце пересказал подслушанный разговор, а пока он говорил, к ним присоединился Усирзес. Когда король закончил, воцарилось молчание.

— Обсудим план действий, — нарушил тишину Кулл.

Посыпались различные предложения: от прямолинейного штурма ворот до отхода назад через подземный ход, в котором придется расчистить завал.

Многие предлагали выйти на стену через четвертый этаж и, вырезав ее защитников, попробовать ворваться в башни.

Наконец слово взял сотник Фарамий:

— Мой король, ты сказал, что наместник хочет посмотреть, что же такое приготовили жрецы. И я подумал: демона-то мы уничтожили, но ведь об этом никто не знает. А если попросить Рамдана создать какую-нибудь кошмарную иллюзию? Кхешийцы примут ее за демона и откроют нам ворота. Вот тут мы и передавим их.

— Задумка хорошая, — кивнул Рамдан. — Но при дневном свете обман тут же раскроется: стоит подуть даже легкому ветерку, и пыль пройдет сквозь наше создание. Тогда и дурак поймет, что к чему.

— А что, если демона изобразит кто-то из нас? — предложил Фарамий.

— Как это? — удивился Рамдан.

— Ну, одеть кого-нибудь странно, размалевать пострашнее. Пусть он попрыгает внутри пентаграммы…

Все растерянно молчали, и сотник понял, что его план рассыпался в прах.

— А в этом что-то есть, — задумчиво протянул Усирзес. — Вспомните, как выглядел демон: это голая, лысая, сероватая обезьяна большого роста. Если взять мускулистого высокого человека, раздеть и покрасить, мы получим отличного демона.

— Кто у нас самый рослый? — спросил Кулл.

Все взгляды устремились на него. Кулл, осознав всю нелепость своего вопроса, ненадолго задумался.

— Хорошо, демоном буду я, — объявил он. — Если ничего не получится, тогда атакуем через четвертый этаж и попытаемся отбить хотя бы одну башню. Всех людей уберите из зала. Здесь останутся только Рамдан и Усирзес, одетые жрецами Сатха. На всякий случай оденьте также жрецами десяток воинов — пусть стоят в тени у задней двери и не высовываются. А сейчас найдите краски.

— Мой король, ты забыл кое-что, — сказал Фарамий.

— Что?

— Кхешийцы тебя не узнают и откроют ворота — это хорошо. А если тебя не узнают валуэийцы, что тогда?

— Изрешетят стрелами. Да, Фарамий, ты прав.

— Поэтому надо как-то предупредить своих.

Все задумались.

— Можно попробовать пускать стрелы с привязанным пергаментом через стены, — прозвучал чей-то голос.

— Это очень ненадежно. В пылу боя вряд ли кто обратит внимание на записки, да и читать не каждый умеет.

— Мой король!

— Говори, Рамдан.

— У меня из головы не идет одна фраза, брошенная сегодня утром кхешийцем.

— Священные крокодилы будут довольны?

— Я, кажется, понял, что она означает. Кхешиец имел в виду не храмовых крокодилов, которых здесь нет, а крокодилов, которые живут во рву цитадели. Их, наверное, кормят телами жертв. И я подумал: если им бросают мертвецов, а среди них окажется один живой, то он может переплыть ров и спрятаться на другой стороне — вот вам и гонец.

— Интересная мысль, но неплохо бы знать наверняка, что ты не ошибаешься.

— Можно просто допросить жрецов, как они кормят крокодилов, — пожал плечами Фарамий.

— Отлично, вот ты этим и займись, — ответил Кулл. — О гонце поговорим позже, — заключил он. — Все свободны.

Все молча разошлись. Остался только Рамдан.

— Мой король, придется тебя побрить наголо, — хмуро сказал жрец, которому план короля очень не нравился.

— Давай, — со вздохом согласился Кулл.

Рамдан достал острое тонкое лезвие и начал осторожно срезать волосы короля. К ним подошел Усирзес с одеждами жрецов. У задней двери уже стоял десяток воинов, переодетых жрецами Сатха.

В каморке храмового живописца нашлось все, что нужно. Кулл разделся и безропотно отдал себя в руки жрецов. Когда они закончили красить его тело, Рамдан занялся лицом атланта. Один сотник отдал свой талисман — зубы серой гориллы. У Кулла появились два длинных клыка. На пальцы нацепили когти, вырезанные из дерева и покрашенные в черный цвет. Усирзес и воины еле удерживались от смеха, и лишь только Рамдан был предельно серьезен.

Работа уже подходила к концу, когда появился с докладом Фарамий:

— Мой король, я все узнал. Они действительно просто сбрасывают тела в ров, чтобы накормить крокодилов. Мертвецов спускают по желобу, который хранится у них на четвертом этаже. Желоб перекидывают на стену из крайнего окна. Но есть одна маленькая загвоздка — они делают это только по ночам.

— Но ведь сейчас день.

— Надо заставить наместника не мешать нам сделать это днем.