Теневые владыки - [18]

Через Сербию проходил основной путь, связывавший Болгарию с остальной Европой. Совет Безопасности ООН, вводя санкции против Багдада, уже предложил Болгарии «сделать ручкой» тому миллиарду долларов, который она ссудила Ираку Саддама Хусейна. Теперь же ООН велела Болгарии не направлять грузовики через Сербию. Это оказалось тяжелейшим ударом, поскольку под угрозой оказались самые важные статьи экспорта в Западную Европу. «ВВП Болгарии составляет 10 миллиардов долларов, а они только на фруктах и овощах теряли миллиард, — поясняет Билл Монтгомери. — Я предлагал разрешить болгарам еженедельно отправлять караван через Сербию, который возглавляли и замыкали бы машины ООН. Он бы не останавливался, а проходил через страну насквозь. ООН согласилась на это, европейцы согласились на это, а Леон Ферт, советник вице-президента Элла Гора, оказался против и заблокировал предложение. На него не удалось повлиять, и это было очень досадно». Досадно и, кроме того, очень обнадеживающе для организованной преступности, которая процветала благодаря экономическим бедствиям, вызванным близорукой политикой.

Соседям Югославии не было предложено ни гроша помощи или компенсаций — то есть издержки оскорбленных нравственных чувств международного сообщества они должны были взвалить на свои плечи. Поэтому у них оставался единственный способ выплачивать пенсии, зарплаты и медицинские страховки: передать в руки мафии главные торговые пути и изображать неведение, бессилие или все сразу. По мере того как развивался кризис, развивался и этот губительный симбиоз политики и преступности.

В самой же Сербии Ваня Бокан, занимавшийся продажей одежды, быстро наладил поставки в Югославию нефти и металлов. Во всем регионе преступники и бизнесмены не покладая рук плели густую сеть дружеских и деловых связей, чтобы сорвать эмбарго.

Голосование в Совете Безопасности ООН практически в одночасье породило панбалканскую мафию, обладающую исключительной мощью, сферой влияния, изобретательностью и коррупционным потенциалом.

Кое-кто в администрации президента США предостерегал Клинтона о том, что все это будет иметь серьезные последствия. Как сообщил мне один высокопоставленный чиновник из Казначейства США, «мы дали ясно понять коллегам из Белого дома, что санкциями Сербию не сломить. Сербы были самодостаточны в отношении продовольствия, а учитывая, что их страна занимает в региональной экономике центральное место, соседи были обречены продолжать с ней торговлю». Это предупреждение о губительных последствиях санкций, равно как и многие другие, было проигнорировано.

Вскоре примеру Вани Бокана стали следовать все, продавая в Сербию любую нефть, до которой только могли добраться. Румыны гнали в страну баржи, едва не тонувшие под грузом неимоверно низкокачественной румынской нефти. Доклад американской разведки гласил: «Албания импортировала нефть по нефтепроводу на северной границе с помощью лодок на озере Шкодер, с помощью автоколонн с залитыми запасными баками, с помощью ослов, перевозивших бочки с нефтью через гористую местность… Подсчитано, что в 1993–1994 годах совокупный поток нефти приносил Албании свыше одного миллиона долларов в день». Несмотря на то что Албания осуждала Сербию особенно яростно, именно она сыграла главную роль в снабжении Белграда нефтью. Доклад далее гласил: «Были использованы баржи для транспортировки нефти с Украины. Объемы поставок по реке Дунай привлекли внимание сербских пиратов, которые курсировали по Дунаю и искали, где можно угнать судно с топливом. Нефтепродукты из Румынии поступали по автодорогам, на судах и через подземный нефтепровод от румынского нефтезавода в Тимишоаре. Автомобили переоборудовались таким образом, чтобы перевозить по 500 галлонов (1900 литров) топлива».

Российскому бизнесу этот праздник нарушения санкций, разумеется, тоже давал шансы, мимо которых он не мог пройти. Нефтегазовый гигант «Газпром» пошел на заключение с Сербией бартерного соглашения. Воспользовавшись своими избыточными запасами зерна, Сербия могла ежегодно обменивать у «Газпрома» нефти на сумму в 100–250 млн. долларов.

На том этапе, когда бензин попадал к потребителю в Белграде, он стоил вчетверо дороже, чем в остальной Европе. Я покупал его на обочине дорог в районе Земун. Мелкие продавцы сидели на своих канистрах и ведрах с бензином (прикуренная сигарета в углу рта была в порядке вещей). Машины просто тормозили возле них, и водители покупали 10–15 литров имевшегося в наличии бензина. Я установил деловые отношения с неким Стево из Земуна, которого мне удалось заинтересовать в том, чтобы он поставлял только качественный бензин из Венгрии или Болгарии, а не взрывоопасную смесь из Румынии, от которой, по слухам, уже через несколько часов могло заклинить двигатель. Экономики отделившихся от Югославии республик лежали в руинах: фирмы нередко зависели от поставщиков в странах, с которыми теперь шла война, а экспорт промышленных товаров из Восточной и Западной Европы прекратился. Тем не менее ежемесячно эти республики приобретали оружие, нефть, продовольствие и предметы роскоши на миллиарды долларов. Хотя большинство населения беднело день ото дня, на улицах всех балканских городов можно было видеть и новый класс сверхбогатых предпринимателей, и бандитов. В Загребе, Белграде и других городах было полно «Феррари», «Порше», а также бронированных «Мерседесов» и джипов. Время от времени за тонированными стеклами машин можно было различить бычьи шеи и темные очки. Я хорошо помню, как напуганный владелец ресторана в македонской столице Скопье попросил меня оплатить счет и побыстрее освободить столик, поскольку к нему пожаловали особые гости, огорчать которых ему не хотелось. Когда, выходя из заведения, я увидел, как туда входит отряд неких безмозглых культуристов, то заметил, что они даже не были македонцами или болгарами — в чужой стране они вели себя как дома.