Теневые игры - [145]

— А почему ты в армию не хочешь записаться? Ведь любая рота, имея в своем составе храну, станет непобедимой!

Я хмыкнула. Нашел дуру — в армию добровольцем идти! Подвигов мне и в мирной жизни хватает, а платят за них неизмеримо лучше, чем любому армейскому чину, исключая разве что самых прославленных полководцев да самого короля.

— Торин, я храна. Храна, а не солдат! Я привыкла действовать в одиночку, хотя вполне могу приноровиться и вести сражение с парой, троицей или пятеркой партнеров. Но только если они тоже храны. А с простыми наемниками или солдатами я не станцуюсь, только погублю и их, и себя.

— Да чем вы все вообще отличаетесь? Напридумывали гильдий — и солдаты, и храны, и наемники, и убийцы, и телохранители…

Я изумленно воззрилась на своего подопечного:

— Ты что, и впрямь не понимаешь, в чем разница?

— Разве что в цене, — фыркнул циничный Торин. — Ты одна стоишь столько же, сколько четверо телохранителей. Или пятеро убийц. Или десяток-другой солдат и наемников.

— Считать ты умеешь! — от души похвалила я. — Остается только удивляться, почему во всех остальных тонкостях не разбираешься. Видишь ли, хран — универсальный работник. Не зря нас называют наемниками, телохранителями и убийцами. Еще надо было бы добавить слово «шпионы» — это мы тоже можем. Но храны — не солдаты. Я не имею никакого понятия о строевой подготовке и не умею маршировать в ногу. Мне это и не требуется. Я просто делаю свое дело.

— Ну… А вот если, к примеру, телохранитель — ведь ты сейчас выполняешь при мне именно его функции…

— Да. Но в гильдии телохранителей ты не найдешь ни одной девушки. Все они — сильные, высокие мужчины с рельефными мускулами и низкими лбами. Думать эти красавцы, как правило, практически не умеют и никаким наукам толком не обучены, хотя дерутся хорошо и в случае необходимости без раздумий закрывают работодателей собой. А теперь представь: едешь ты с тайным королевским поручением, везешь эти проклятые кристаллы — а за тобой этакий верзила несется, в спину дышит, перед собой в двери не пропускает и все кушанья до тебя норовит попробовать — не приведи боги, там яд. Тут ведь и дураку ясно, что один в такой парочке телохранитель, а другой — господин. А телохранителей, так же, как и хранов, от нечего делать не нанимают. Возникает закономерный вопрос: а что этот самый господин собой представляет, если его охранять приходится? Ты же от подобной подозрительности со стороны окружающих избавлен. Молодой обеспеченный мужчина в сопровождении не слишком умной любовницы — ну что может быть обыденнее?

— А убийца?

— Элементарно, — снисходительно улыбнулась я. — Представители этой гильдии делают свою работу быстро и качественно, но мало заботятся о внешней стороне дела. То есть всем и каждому видно, что здесь поработал убийца. Проще говоря, они никогда не разыгрывают спектаклей, как храны. А мы можем и самоубийство инсценировать, и спровоцировать его, и несчастный случай подстроить, и даже за отдельную плату подставить кого-нибудь, неугодного нанимателю. Представь, как здорово: один твой враг мертв, а другой под следствием и, скорее всего, будет приговорен к смертной казни за убийство. Одной стрелой можно двух зайцев уложить.

— Да-а… — Судя по резко побледневшему лицу Торина, эта идея вовсе не казалась ему такой уж замечательной. Благороднорожденный чистоплюй, что с него возьмешь… Такой скорее двух убийц наймет для неугодных ему людей, чем будет подставлять кого-то. Нет бы ему подумать, что подозрение в подобном случае и на него может пасть, как на организатора и спонсора убийств, — А наемник? Чем ты от него отличаешься?

— Ну сравнил! Ты бы меня еще в один ряд с мясником поставил! Наемник — он что? Ему в принципе любая работа сгодится, лишь бы деньги платили. Такие люди, как правило, умеют всего понемногу — сражаться, маршировать, грабить, готовить, шить, нянчить детей, косить траву, пасти скот, делать горшки или грабли… Поэтому нас, наверное, несведущие люди тоже наемниками нередко кличут — за готовность взяться и за охрану, и за убийство, и за шпионаж. Кроме того, я могу еще и переводчиком подрабатывать, и обеды варить, и даже обращению с оружием обучать. Да и магичу слегка. Такая у меня многопрофильная специальность. Да и…

Я замолчала так резко, будто мне заткнули рот. Впереди в толпе мелькнули знакомые иссиня-черные волосы, и я, едва не зашипев от ненависти, рванулась за ними следом, но потом опомнилась и быстрой цепочкой мысленных ассоциаций спихнула со своих плеч Тьму. Вонато метнулась вверх и вперед, но потом опустилась на привычный насест и равнодушно зажмурила огромные глазищи.

«Не тот».

«Уверена?» — разочарованным мыслеобразом переспросила я.

«Да», — лаконично отозвалась она и вновь вцепилась в плащ коггями, замерев у меня на плече крылатым чешуйчатым изваянием. Да я уже и сама видела, что обозналась: волосы волосами, а фигура у но-прежнему повернутого ко мне спиной мужчины была определенно покоренастее и помассивнее, чем у мечтательного подонка Зверюги, юного и изящного, как принц на гравюре в книжке с детскими сказками.

— Что?

— А? — Я вопросительно покосилась на своего подопечного, потом невольно зацепилась взглядом за роскошный веер из павлиньих перьев, выставленный в витрине какой-то богатой лавки, и печально вздохнула. Не носить мне таких дорогих аксессуаров. Но помечтать-то о них можно? — Что тебе еще рассказать?