Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж - [68]

Поллианна помнила Уэйдерендер. Она уже бывала здесь, правда, так давно, что лишь ощущение страха осталось у нее в памяти. Они спасались бегством от людей, которые собирались убить ее спутников. Сейчас ей казалось невыносимым ходить по всем этим туннелям, магазинам, забегаловкам, полным жителей других миров: токе, улантидов, звездоловов и прочего странного народа. Девушку тут же начинал колотить озноб, сердце наполнялось предчувствием чего-то ужасного.

Без Корандо она бы этого не вынесла.

Постепенно она отвела ему в своей жизни место, которое раньше занимал Фрог. Он принял эту роль.

Гора тоже ее пугала. В этом необычайно мягком по своим природным условиям мире не хватало того, что давало обитателям Черного Мира ощущение безопасности, — купола. Ни она, ни Корандо так и не смогли привыкнуть к жизни под открытым небом.

Познакомиться с Люцифером Штормом оказалось делом простым. Не успела она опомниться, как уже спала с ним, а потом влюбилась и вышла за него замуж.

Яноса Касафирека способности девушки тоже впечатлили, к немалому ее удивлению и восторгу. Ведь он слыл суровым, зачастую даже беспощадным критиком.

Какое-то время такая жизнь ее вполне устраивала — вот только с Корандо ей хотелось бы видеться почаще. Альбин стал той ниточкой, что соединяла ее с прошлым и с домом.

А спустя год после их прибытия на Гору Альбин объявил, что возвращается домой. Мойра воспротивилась.

— Там неприятности, — сказал ей Корандо. — Стычки на Теневой Линии.

— А ты чем им можешь помочь?

— Не знаю. Но мистеру Блейку я наверняка пригожусь. Успокойся, Полли. Ты уже прочно здесь утвердилась. А я стал для тебя балластом.

Она плакала, просила, настаивала. И все-таки Корандо улетел.

Впоследствии, оглядываясь назад, Мойра пришла к выводу, что именно с того дня все пошло в ее жизни наперекосяк.

Во время ее пребывания в Моделмоге отец Люцифера и Ричард Хоксблад затеяли небольшую войну на Сломанных Крыльях. От этих новостей Люцифер заметно занервничал. Она пыталась его успокоить, но очень скоро сама с головой окунулась в гущу событий и теперь с нетерпением ожидала обрывочных донесений из Железной Крепости и перепрыгивала с одной волны на другую, ловя выпуск новостей. В первый раз война между наемниками разворачивалась буквально у нее на глазах. Девушка была заинтригована: она видела сложные ходы, борьбу каких-то загадочных личностей. Люцифер же, напротив, вскоре потерял к боевым действиям всякий интерес и стал крайне неодобрительно относиться к ее новому увлечению.

Ее ждало разочарование — война закончилась слишком скоро.

Прошло еще несколько месяцев, и Люцифер объявил:

— Пора нам отправляться домой. Я получил шифрограмму от своего брата Бенджамена. Надвигается что-то скверное.

— В Крепость? — с волнением спросила она. Значит, теперь она еще на один шаг приблизится к Плейнфилду. И к наемникам, которые оказались такими интересными людьми. Отец Люцифера прилетал к ним на свадьбу. Какой странный завораживающий старик. Ему ведь две сотни лет! Он — живой осколок истории. А Кассий — этот еще старше, — а братья Люцифера… Таких не встретишь в Черном Мире или на Горе.

Эйфория медового месяца быстро прошла, и ей самой тоже не очень-то хотелось здесь задерживаться, хотя, конечно, жаль было оставлять учебу и Яноса Касафирека.

— Я не хочу улетать отсюда, — объяснял ей Люцифер. — Но приходится. Я понимаю, это жестоко — прерывать твои занятия, ты ведь подаешь большие надежды.

— Ничего страшного. Правда. Янос стал слишком властным. Боюсь, у меня скоро лопнет терпение. Нам обоим нужно чуть поостыть.

Люцифер посмотрел на нее как-то странно, но ничего не сказал.

После возвращения в Крепость его как подменили. Куда только девались прежнее веселье, молодой задор, поэтическое вдохновение? Он стал угрюмым, замкнутым и, стараясь подладиться под жизнь Легиона, все больше отдалялся от Поллианны. Легион, в свою очередь, старался привыкнуть к нему. Однако, как Люцифер ни старался, он так и не смог слиться с Легионом полностью.

Не созданный для войны, он мало чем мог помочь своим товарищам в это мрачное время. И Поллианна видела это не хуже других. Лишь сам Люцифер упорно этого не замечал, оказавшись кем-то вроде пескарика в стае акул, причем убеждавшим, что он тоже большой.

А все свои обиды он вымещал на Поллианне.

Понимание причин, по которым Люцифер мучает ее, не ослабляло боль. Ведь всякое понимание имеет свои пределы.

Одиночество, неуверенность в себе, тоска и дух противоречия толкнули ее в объятия другого мужчины. Потом еще одного, еще… С каждым разом все упрощалось. С каждым разом она падала в собственных глазах. Наконец дошла очередь и до Шторма-старшего. Вначале это был вызов, а потом он стал напоминать ей Фрога. С ним она испытывала моменты подлинного спокойствия. Он был мягким, рассудительным и внимательным к ней, хотя и каким-то отчужденным. Порой ей казалось, что в моменты их близости она сжимает в руках тело, спроецированное из другой плоскости, некое живое воплощение божества. Это качество еще отчетливее выявилось у подручных Шторма — старого, похожего на призрак Кассия и Дарксордов.