Теневая история Евросоюза. Планы, механизмы, результаты - [45]

которая никогда не поставит под вопрос справедливость данного положения, так как просто лишена собственной воли и способности к критическому мышлению. Возможности сект здесь тем более велики, что они являются внесистемными, внеправовыми структурами, не подчиняющимися общепринятым нормам поведения, так как вся исполнительная, законодательная и судебная власть концентрируется в руках руководства. Оно устанавливает собственные нормы, правила жизни, труда, не опасаясь столкнуться с какими-либо протестами: ведь адепты не борются за повышение зарплаты, улучшение условий труда, они не выставляют вообще никаких социальных требований. Это самые исполнительные работники. Именно в силу своей закрытости секта может производить различного рода психологические эксперименты, заниматься разработкой тех научных исследований, которые не согласуются с медицинской этикой, как это делает, например, секта раэлитов в области клонирования.

В-третьих, секта не приемлет дух коллективизма и солидарности, поощряя среди адептов индивидуализм и соперничество. Это кажется парадоксом, так как секта представляет собой сплочённый коллектив, единую «семью», живущую внутригрупповыми ценностями. Но в том-то и дело, что главный мотив жизнедеятельности в секте — это чувство избранности, которую адепт может подтвердить (и подтверждает каждый день) только полностью подчиняясь и выполняя волю своего гуру, так как в секте не существует горизонтальных связей, а только вертикальные — адепт и лидер. При этом гуру всегда прав, и если адепт в чём-то не добивается успехов, то это на его личной совести. Адепты как бы постоянно соревнуются между собой в проявлении верности, доказывая свою избранность. Отсюда подозрительность «братьев» и «сестёр» в отношении друг друга, постоянная слежка и доносительство, совершенно чуждые тому чувству братства и любви, которое определяют жизнь в христианской общине. Однако чисто внешне всё это выглядит крайне благородно. Например, в одной из книг, изданной сайентологами, социолог Режи Дерикебур, характеризуя их мировоззрение, пишет следующее: «Применяемая религиозная философия воспроизводит ценности и идеалы либерального общества: индивидуальный успех, морализация конкуренции между людьми с целью избежания одичания, утверждение влияния экономики, науки и техники, обеспечивающих благосостояние, вера в постоянный прогресс цивилизации...»[156].

Накопленный оккультным руководством опыт управления сознанием фактически полностью воспроизводится в современных транснациональных компаниях, которые сами всё больше приобретают черты квазирелигиозных обществ и предстают как теократические предприятия. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с современной литературой по менеджменту, маркетингу и рекламе. Наиболее показательна в этом отношении книга шведского предпринимателя Йеспера Кунде «Корпоративная религия», в которой вся деятельность современной передовой компании, нацеленная на достижение сильных рыночных позиций, описана исключительно в религиозных терминах, призванных обосновать новую религию — религию бренда. «Наш выбор всё более зависит от веры. Именно вкус и вера в превосходство бренда становятся определяющими». «Бренды станут религиями, и люди, являющиеся воплощением собственных брендов, сами станут религиями», типичным примером чего стала личность Билла Гейтса, «религиозного вождя рынка и компании»[157]. Воздействуя именно на иррациональные стороны сознания, на подсознание покупателя, компания накрепко привязывает его к себе, а это и есть манипулирование сознанием. Показательно в этом плане, что первоначальный смысл английского слова brand — это «выжигать клеймо», «оставлять отпечаток в памяти».

В теократической корпорации все коммерческие понятия — прибыль, рынок — сакрализуются, а главные агенты его экономической власти — менеджеры — превращаются в харизматических, религиозных лидеров — гуру. Менеджер сегодня — это воин, «крестоносец экономической войны», миссия которого — обеспечить победу на рынке в условиях жесточайшей конкуренции, превратив компанию в замкнутый организм с абсолютно послушным и преданным персоналом, который никогда не пойдёт на предъявление социальных требований и не позволит никакой критики руководства. Методы управления компаниями всё более напоминают сектантские, при которых персонал находится под постоянным контролем, должен всегда пребывать в распоряжении руководства и быть готовым к выполнению любого поручения.

Наиболее востребованным оказывается специфический инструментарий сект, направленный на достижение добровольного согласия работника на подчинение. Пример соответствующей обработки сознания — применение нейролингвистического программирования (НЛП) и трансактного анализа, которые являются формами реализации схемы скрытого управления. Использование техник НЛП (а они очень многочисленны — от гуманистической психотерапии до приёмов латиноамериканских колдунов) позволяет менеджменту моделировать таким образом ментальные и поведенческие стратегии работников, что какие-либо критические мысли в отношении компании совершенно исключаются. Прошедший школу НЛП или трансактного анализа убеждён, что руководство предприятия всегда право, а если возникают какие-либо проблемы, то вину за них несёт сам работник, и только от него зависит возможность исправить ситуацию. Эксплуатация рассматривается персоналом как совершенно естественная, а выдвигать какие-либо претензии считается не только недопустимым, но и ненормальным. Покорности добиваются путём её добровольного принятия. Установка на достижение личного успеха, исчезновение понятия коллективной ответственности, поощрение соперничества между работниками — всё это в целом ведёт к их разъединению, препятствуя возможности проявления какой-либо солидарности для отстаивания социальных прав.