Тень змея - [12]

(Сейди тут говорит, чтобы я поскорее переходил к основной истории. Дескать, особенности кормления грифонов вас вряд ли интересуют. Ладно, извините, больше не буду.)

Одним словом, Фрик тут же прилетел и опустился на крышу музея. Вообще-то, для монстра он очень красивый… если вам нравятся здоровенные крылатые львы с орлиной головой и неуравновешенной психикой. Шерсть у него красивого ржаво-красного цвета, а когда он летает, его огромные крылья машут часто-часто, как у колибри, и издают при этом визгливый звук, напоминающий не то цепную пилу, не то индейскую дудку-казу.

– ФРИИИК! – протяжно крикнул Фрик. Да-да, поэтому я так его и назвал.

– Здорово, приятель, – поприветствовал я его. – Давай-ка выноси нас отсюда.

Лодка, которую он тащил за собой, представляла собой типичный древнеегипетский челнок: нечто вроде большого каноэ, связанного из легких стеблей папируса. Благодаря чарам Уолта она могла держаться в воздухе независимо от того, сколько груза ей придется нести.

В первый наш полет авиакомпанией «Эйр-Фрик» мы привязали лодку у грифона под брюхом, но это оказалось не очень удобно. На спине грифона тоже не покатаешься, потому что его бешено работающие крылья рискуют размолоть седока в фарш. Наилучшим вариантом оказалась лодка, прикрепленная сзади в качестве воздушных саней. Новая система работала безупречно, если не считать того случая, когда Феликс громко крикнул проходящим внизу смертным: «Хо-хо-хо! Веселого Рождества!»

Вообще-то, обычные смертные видят магию не так, как ее видим мы, поэтому я не могу сказать наверняка, что они думали, когда мы пролетали у них над головами. Без сомнения, многие из них решили, что им нужно обратиться к врачу или хотя бы увеличить дозу лекарств, которые они принимают.

Мы взмыли в ночное небо: пятеро магов, павиан и золотой ларец. Я все еще не понимал, чем он так заинтересовал Сейди, но все-таки доверял сестре достаточно, чтобы решить: раз она считает, что ларец представляет важность, значит, так оно и есть.

Сверху разрушенный сад выглядел не менее ужасно. Дымящаяся воронка походила на огромный рот, разверстый в беззвучном крике. Со всех сторон мерцали красно-белые маячки пожарных и полицейских машин. Мы ведь даже не знаем, сколько магов погибло в этом жутком взрыве, с горечью подумал я.

Фрик набрал скорость. Гудение его крыльев сливалось с шумом ветра у меня в ушах. В глазах у меня защипало, но тут ветер был ни при чем. Я отвернулся от ребят, чтобы они не видели моего лица.

«Все еще мнишь себя предводителем», – сказал Апоп.

Конечно, он готов сказать все, что угодно, чтобы сбить нас с толку и заставить усомниться в собственной правоте. Но эти слова задели меня по-настоящему.

На самом деле мне не очень-то нравится изображать из себя лидера. Это совсем не просто, знаете ли, все время нести ответственность и ради спокойствия других держаться уверенно даже в тех случаях, когда никакой уверенности не испытываешь.

Мне очень не хватало кого-нибудь из взрослых, на которых можно положиться. Не хватало папы. Не хватало дяди Амоса, который сейчас находился в Каире в качестве главы Дома Жизни. А что касается моей сестрицы Сейди, большой любительницы покомандовать, то она всегда меня поддерживала, но при этом ясно давала понять, что принять на себя руководство не желает. Поэтому официально именно я считался главой Бруклинского Дома, и именно я определял стратегию наших действий. Для меня это означало, что, когда мы допускали какие-то ошибки – например, позволяли Апопу смести с лица земли целый ном, – вина за них тоже ложилась на меня.

Конечно, Сейди никогда ни в чем таком меня не обвиняла, но я все равно чувствовал себя хуже некуда.

«Все, что ты пытаешься построить, я сотру в порошок».

Казалось невероятным, что еще и года не прошло с тех пор, как мы с Сейди впервые попали в особняк в Бруклине, тогда еще даже не догадываясь ни о нашем наследии, ни о наших способностях. А сейчас мы чувствовали себя в этом месте полноправными хозяевами и обучали целую армию юных магов бороться с Апопом, следуя путем богов, хотя эта разновидность магии не одну тысячу лет находилась под запретом. И мы добились значительных успехов, хотя, если судить по исходу битвы со Змеем сегодняшним вечером, всех наших усилий было недостаточно.

«Ты потеряешь всех, кто тебе больше всех дорог…»

Я уже потерял столько дорогих мне людей. Моя мама погибла, когда мне было всего семь. А в прошлом году мой папа пожертвовал своей жизнью, чтобы стать вместилищем духа бога Осириса. В течение лета многие наши союзники пали жертвами нападений Апопа, попали в засаду или попросту пропали без вести по вине мятежных магов, которые отказались принять нашего дядю Амоса в качестве нового Верховного Чтеца.

Кого еще я могу потерять… Сейди?

Нет-нет, никакого сарказма. Хотя большую часть жизни мы росли отдельно – я странствовал с папой по свету, а Сейди воспитывали бабушка с дедушкой в Лондоне, – она по-прежнему оставалась моей сестрой. За последний год мы очень сблизились. Какая Сейди ни противная иногда, все-таки она очень нужна мне.

Какой кошмар.

(Ага, я ждал, что она сейчас треснет меня по руке. Больно же…)