Тень зиккурата - [7]

Ваня, не подозревавший о подвохе, охотно откликнулся на Пашкино предложение встретиться, отложив ради этого работу над очерком.

Дописав мысль до точки, он отправил компьютер «спать», написал маме записку, на случай, если задержится, и, быстро одевшись, вышел на улицу и тут же услышал знакомый голос своей маленькой подружки.

Девочка лет семи со сплетенными в косички светлыми волосами бежала ему навстречу и кричала:

– Там кошка на дереве! Она не может спуститься и горько плачет!.. Ой, а что у тебя с лицом? – от неожиданности «косички» резко остановились.

– И что же у меня с лицом? – переспросил Ваня.

– У тебя такой синяк под глазом!

– Да что ты говоришь! – Ваня сделал вид, что пытается вспомнить, откуда у него мог появиться синяк. – А, – обрадовался он, как если бы вспомнил, – это я задумался и ударился о столб!

– О столб? Обманываешь, да?

Ваня отрицательно покачал головой и улыбнулся.

– Ладно, идем, я тебе покажу, где бедная кошка сидит!

– Слушай, Маришка, а, может, кошка меня увидит и от страху сама с дерева слезет, как думаешь?

Девочка рассмеялась и, взяв шутника за руку, потащила его за собой.

«Ну, что же, – подумал Ваня, – „бедная кошка“ – важнее. Пашка подождет».

– Видишь ее? Вон там, – Маришка поднятой вверх рукой указывала направление.

Ваня похлопал в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание животного, но испуганная кошка, никак не отреагировав, продолжала жалобно мяукать.

– За ней большой пес гнался, – объяснила Мариша.

– Ну, тогда понятно, – сказал Ваня, просчитывая варианты подъема. – Давно я по деревьям не лазил.

Он схватился за толстую ветку и, обхватив ногами ствол, подумал:

«Хорошо, что я в детстве приобрел необходимые навыки в дедушкином саду».

Девочка, пристально следившая за подъемом, то ойкала, то вскрикивала, иногда даже закрывала глаза от страха. Когда же кошка, наконец, оказалась у Вани на груди, Мариша громко и радостно закричала.

– Я так за тебя переживала! Так переживала, – повторяла она взахлеб, с восхищением глядя на спасателя, благополучно спрыгнувшего на землю. – Слушай, а кошка-то умная! Ухватилась за рубашку, чтобы руки у тебя свободными были!

– Это, Мариша, не ум, – сказал Ваня, пытаясь оторвать цепкие когти перепуганного животного от своей одежды. – Это инстинкт самосохранения.

– Что это у вас тут за крики? – спросила высокая статная молодая женщина, незаметно подошедшая к месту происшествия.

– Ой, мамочка! Ваня кошку спас! Она вон там, на самой верхушке сидела! За ней большой такой пес гнался!

– Ну, тогда понятно!.. А тебя-то самого где так разукрасили? – Мама Мариши переключилась на «спасателя».

– Да в скверике у метро, – нехотя ответил Ваня.

Мариша, не отводя восхищенного взгляда от своего героя, вклинилась в разговор взрослых:

– Ваня, ты мне даже с таким синяком нравишься! Скажи, ты женишься на мне, когда я вырасту?

«Жених» от неожиданности даже растерялся.

– Обязательно женюсь, – сказал он после небольшой паузы, – но с одним условием.

– С каким же? – поинтересовалась «голубоглазая».

– Вот сейчас у тебя на носу пять веснушек, а должно быть только три.

– Ма, а веснушки разве выводятся? – огорченно спросила Мариша.

– Не переживай, доча, – улыбнулась мама. – Найдем средство. Никуда он от нас не денется! На вот тебе кусочек колбаски и пойди, покорми кошку.

Мариша, сияя, подбежала к сидевшей в кустах кошке и с удовольствием стала выполнять мамино поручение, а Ваня, объяснив, что опаздывает, пошел в сторону сквера, где его ждал «вавилонский путешественник».

Увидев рядом с Пашкой незнакомого парня, с подчеркнуто славянской внешностью, он огляделся по сторонам, и, не заметив группы поддержки, с облегчением выдохнул.

– Привет, Ваня! – Пашка дружелюбно улыбался, как ни в чем не бывало. – Познакомься, это мой хороший знакомый, Святогор. Я рассказал ему о нашей с тобой встрече, и он захотел с тобой пересечься.

– С какой целью, если не секрет? Надеюсь, не для того, чтобы на моем лице появился еще один синяк?

Святогор многозначительно улыбнулся, но ничего не ответил.

– Придумаешь такое! – хихикнул Пашка. – Мы своих не бьем!

– А я отношусь к «вашим»? – Ваня пристально посмотрел на Пашкиного знакомого. – Мне, знаете, приходилось бывать на сборищах патриотов всех мастей, которые сначала вроде бы все за одно, но потом очень дружненько объединяются против православных. А язычники вообще довольно агрессивны.

– Ну, это, видимо, потому что им претит религия рабов, – вступил в разговор Святогор, тенор которого плохо сочетался с горой бицепсов.

– Ну, что касается религии рабов, я бы предложил сначала разобраться, – начал Ваня, собираясь с мыслями. – Рабом человека делает совершённое над ним насилие, влекущее за собой полное и безоговорочное подчинение раба своему Господину. Так ведь?

Святогор проигнорировал вопрос.

– Но меня, смею заметить, силком в церковь никто не тащил. И вообще, учет пришедших там никто не ведет. Дверь открыта, хочешь, заходи, не хочешь – спи себе до двенадцати. И поститься меня тоже никто не заставляет, и правило вычитывать. Я это делаю не из-под палки, а своею собственною волею. А называю себя «рабом Божьим», потому что осознаю свое ничтожество перед Творцом неба и земли. И где же тут «религия рабов»?