Тень Земли - [20]

Наконец подошел автобус. Уже стемнело. Зажглись редкие желтоватые фонари. В их неверном, дрожащем свете Сергей не сразу узнал Наташу. Возможно, помешала непривычная одежда на ней. Сошла незнакомая девушка в спортивной куртке, с короткой и тоже незнакомой ему прической. Он даже подойти решился не сразу.

– Здравствуй, Сережа. Целую вечность тебя не видела.

Он все еще молчал сбитый с толку, удивленный тем, что запомнил ее при прощании совсем другой.

– Что, изменилась?

– Кажется, в лучшую сторону.

– Я так и думала. Твое отсутствие всегда сказывалось на мне благотворно. Что ж мы стоим?

– А где твои вещи?

– Вещи? Да вот они, все здесь. – Она дернула большой спортивной сумкой, переброшенной через плечо. —

Ты что, ожидал, что я захвачу с собой письменный стол?

– Все же не на один день ехала.

– Может, и на один. Это зависит от того, зачем я тебе понадобилась. Что у тебя стряслось?

– Об этом не на улице… Машина за нами приедет только завтра, придется ночевать в гостинице.

– Мне не так уж часто приходилось ночевать в гостиницах. Это обещает быть интересным.

Он не понимал ее юмора. Сбивала с толку ее новая манера держаться – независимо, с легкой иронией, словно ничего особенного не было в этой их встрече. Просто она приехала на денек навестить старого друга. Короткий взгляд да это: «Здравствуй, Сережа». В общем, началось все не так, как он ожидал.

В гостинице оформление, вопреки его опасениям, прошло гладко. Администратор не потребовал от Наташи командировочного удостоверения. Наверно, подействовал штемпель в ее паспорте со столичной пропиской.

Номер оказался совсем крошечным. В нем едва помещались железная койка и круглый стол, точно взятый напрокат из столовой и накрытый заляпанной чернилами клеенкой.

Сергей разлил шампанское в стаканы из-под воды. Ей плеснул на самое донышко, для проформы, знал, все равно откажется. Но она выпила и сама пододвинула ему пустой стакан. Появилась в ней некая бесшабашность, все корабли были сожжены, и ей стало все равно, что он о ней подумает. А Сергей не знал, нужно ли сейчас объяснять свой звонок. Понимал – стоит заговорить о делах, и разрушится нежданная радость от встречи с ней.

– Как ты живешь, Сережа? Почему вспомнил обо мне? Не писал, не писал… И вдруг.

– Соскучился, взял да и позвонил, – сказал он, избегая ее взгляда.

– Я была рада твоему звонку. Не ждала, но была рада. Пока мы не виделись, произошла переоценка ценностей. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Не совсем, но вижу, ты сильно изменилась.

– В чем?

– Раньше не говорила со мной так откровенно, во всем преобладала трагическая окраска.

– Наверно, поэтому ты и сбежал от меня? Он промолчал, а она продолжала задумчиво:

– Хорошо, что мы еще раз встретились.

Сергей медленно тянул шампанское. Делая вид, что целиком поглощен этим занятием, он рассматривал ее, отмечая некоторые неизвестные ему подробности.

«Колечко новое появилось. Не мой подарок. Может быть, чей-нибудь еще. Вполне может быть. А я даже спросить об этом не имею права, потому что на самом-то деле она, конечно, права. Я попросту сбежал от нее, а теперь, оказывается, соскучился…» Вот и в этот раз, как раньше, он позвал ее, когда почувствовал одиночество, когда она ему понадобилась. И она здесь, рядом. И раньше, бывало, ссорились, расставались на месяц, на два, но стоило позвонить – и она все сразу прощала. Он уже привык к этому. Подумал еще, что это у нее вовсе не от отсутствия гордости или такой уж самозабвенной привязанности к нему – скорее от природной доброты, которая незаметно и постоянно согревала его в каждую их встречу. Добрым всегда труднее. Слишком часто мы перекладываем на плечи тех, кто их охотно подставляет, собственные трудности, заботы, огорчения.

Наташа взяла конфету. Осторожно, словно боялась раздавить, развернула. Потом отложила в сторону оберточную бумажку, разгладила ее. Наверно, многочисленные мелкие движения нужны были ей для защиты от тревожных мыслей. И не так уж она беспечна, как показалось вначале… Чтобы отвлечь ее, он начал рассказывать о станции, о том, как устроился.

– Место красивое, вот с людьми не повезло… Приедешь, осмотришься и сама увидишь, какие там люди.

Она улыбнулась ему, как улыбаются собеседнику, когда не слышат его. Он сел с ней рядом и почувствовал, что она вздрогнула от его прикосновения.

– Что с тобой? – спросил он чуть раздраженно, не сумев скрыть полностью своей обиды.

– Не знаю. Отвыкла, наверное. Не обращай внимания. Это пройдет.

Наташа встала и, обхватив руками плечи, словно ей было холодно, прошла по комнате, остановилась у окна.

– Скажи, ты помнишь, как мы с тобой познакомились?

Вопрос показался ему нелепым. Хорошее впечатление от встречи постепенно улетучивалось. Он подумал,

что все было лишь прелюдией к очередным упрекам и неизбежной ссоре.

– По-моему, самое время предаться воспоминаниям, – недовольно пробурчал он.

– Ты не понял, Сережа. Я подумала, что в тот день очень многое было похоже.

– Что же?

– Да все. Другое место, а в остальном все так же путано, неясно. Все огорчения пришли позже. И понимание того, что это было началом, тоже пришло гораздо позже…

– Началом чего?