Тень ястреба. Сага призрачных замков - [95]

Вскоре огоньки начали один за другим исчезать, скрываясь за скалами, и вот наконец не осталось ни одного. Черные скалы слились с черным небом, и Кейн, вздохнув, прислонился к могучему стволу. Закрыв глаза, он вслушивался в шелест листвы, нашептывающей ему таинственные предания древней Африки, и в рычание львов, бродивших в темноте вокруг дерева, на котором он сидел. Вскоре он заснул — как ему показалось, на миг, — но когда открыл глаза, то бледный рассвет уже занимался над равниной, окрашивая ее розовыми и золотыми красками.

Соломон спустился с дерева, доел остаток еды, взятой с собой, и напился воды из чистого прозрачного ручья, размышляя о том, где он сможет дальше добывать себе пищу. Если это не удастся, положение его станет очень рискованным. Но Кейн не впервые оказался в таких обстоятельствах — ему не раз приходилось и умирать с голоду, и замерзать в лютые морозы, и валиться с ног от полного изнеможения. Его выносливое тело было крепким и гибким, как сталь.

Поэтому он смело зашагал через саванну, зорко поглядывая по сторонам, чтобы вовремя заметить львов, но при этом не замедлял шага. Солнце тем временем достигло зенита и медленно стало клониться в сторону запада. Приблизившись к скалистой гряде, Кейн увидел, что это была скорее не горная цепь, как ему казалось издали, а каменистое неровное плато, резко возвышавшееся над огромной равниной. У его подножия росли деревья, но сами склоны и поверхность выглядели голыми и бесплодными. Склоны оказались довольно крутыми, зато не слишком высокими — не более семидесяти или восьмидесяти футов, и Кейн решил, что взобраться по ним не составит особого труда.

Подойдя еще ближе, Кейн увидел, что каменистые скалы лишь местами скудно покрыты землей. Рядом с ними громоздились огромные валуны, перепрыгивая по которым можно было бы добраться почти до верха. Но он увидел и кое-что еще — широкую извилистую дорогу, поднимающуюся по отвесному склону. Именно к ней и вели следы, по которым он шел.

Кейн приблизился к дороге, отметив про себя превосходную работу неведомых каменотесов, — это явно не было простой звериной тропой или природным образованием: ступени оказались широкими, довольно ровно вырезанными, присутствовало даже некое подобие парапета.

И все же, осторожный, как волк, он не стал пользоваться дорогой. Приметив неподалеку не очень крутой склон, направился туда и начал восхождение, которое оказалось не таким легким делом, как он думал вначале: цепляясь за выступы, Соломон обнаружил, что некоторые из них шатаются и он рискует быть погребенным под грудой камней. Тем не менее опыт и упорство помогли ему справиться с этой задачей, и вскоре он уже стоял на вершине огромного каменистого плато, широко раскинувшегося перед его взором.

Внезапно англичанин ошеломленно потряс головой, не веря своим глазам, — то, что он увидел, заставило его подумать, что это мираж или галлюцинация. Но нет, действительно целый город с каменными домами, укреплениями и башнями, лежавший внизу. Кейн увидел крошечные фигурки людей, сновавших по улицам, небольшое озеро, по берегам которого раскинулись цветущие сады, и сочные зеленые луга с пасущимся на них откормленным скотом.

Несколько мгновений Кейн стоял в оцепенении, изумленно разглядывая неизвестный город, спрятавшийся посреди огромного каменистого плато, затем внезапно услышал лязг металла о камень и вздрогнул. Из-за валуна показался человек. Незнакомец был крепкого телосложения, почти такой же высокий, как Кейн, но намного шире в плечах и плотнее. На его могучих руках перекатывались мускулы, а огромные ноги напоминали железные столбы. Лицо его казалось удивительно похожим на то, которое Соломон видел в деревне при вспышке молнии, — лицо белого человека с черной бородой, хищным крючковатым носом и свирепым взглядом темных колючих глаз. От самой шеи, напоминавшей бычью, и до колен он был закован в железные доспехи, голову украшал железный шлем. В левой руке чернобородый держал массивный деревянный щит, обитый железом, в правой — короткую, но увесистую булаву, а на поясе у него висел длинный кинжал.

Все это Кейн успел разглядеть за одно мгновение, так как незнакомец тотчас зарычал и бросился на него. Англичанин понял, что в данной ситуации ни о каких переговорах не может быть и речи, — только схватка не на жизнь, а на смерть. Словно тигр, Кейн прыгнул навстречу чернобородому, метнув в него топор со всей силой, на которую только был способен. Тот отразил удар, выставив вперед щит, который при этом разбился на куски.

Они сцепились в рукопашной схватке, рыча, как дикие звери, и закружились в безумной пляске среди камней. Оба противника были под стать другу другу, и борьба оказалась нелегкой. Они кружили у самого края отвесного склона, оба раненные, но раны скорее придавали им ярость и новые силы, чем усталость и желание сдаться. Чернобородый взмахнул булавой, и на голову Кейна обрушился страшный удар, перед глазами все поплыло, но последними усилиями воли он сумел вцепиться противнику в горло.

Он словно обезумел. Яростно молотя противника, он вдруг нащупал кинжал у него за поясом. Выхватив его и уже почти не видя своего врага, Кейн взмахнул им и со страшной силой опустил на извивавшееся в его руках тело — удар пришелся прямо в горло. Но, как ни странно, чернобородый зашевелился еще яростнее и, обхватив могучими руками шею Кейна, попытался его задушить. Уже не стараясь освободиться от мертвой хватки, — глаза заливали пот и кровь, — Соломон вдруг почувствовал рядом с собой бычью шею врага и впился в нее зубами. Рваные куски мяса, поток крови и — дикий крик агонии поверженного противника. Навалившись всем телом на тело убитого им врага, не в силах сделать больше ни одного движения, Кейн закрыл глаза.