Тень воина - [25]

Иногда он чувствовал присутствие чужого волшебства. Митридан, конечно же, не был круглым дураком и не мог сейчас обозначить себя колдовством, но Инациусова аккуратность толкала его к тем, кто сейчас творил заклинания, чтоб проверить, так ли это.

Каждый раз в конце пути его ждало разочарование.

Конечно, это были местные колдуны, которые звались тут волхвами. Сидя за своими бревенчатыми стенами, пропитанными колдовством и дымом они заботились о приютивших их деревнях, наверняка не пытаясь стать сильнее. Сейчас их силы и умения хватало только на то, чтоб отогнать тучу с градом от возделанных полей, усмирить нечисть, что пряталась в лесах, обступавших бедные поселения.

Маг не тратил на них времени — только отмечал, что есть такие и двигался дальше. Забота точила его и он спешил успеть сделать все до вечера, чтобы за ночь догнать беглеца.

Игнациус трижды переставлял Шар, ловя лучи, ставшего клониться к закату солнца, а когда оно все же закатилось за высокую теремную крышу, то зажег свечу.

Вот тогда-то ему и повезло.

Поворот, что маячил впереди, был не лучше и не хуже сотен других, что он уже успел миновать, и сердце даже не стукнуло от предчувствия удачи.

Сберегая время, он обогнал ехавший от Киева воинский отряд, даже не заглянув в лица людей, и поднялся повыше, чтобы увидеть пустую дорогу. Через полпоприща она вбегала в реку и, желтой полосой пробежав по неглубокому дну, выбиралась на другой берег.

Полоса текущей воды приблизилась и оказалась за спиной. Пустой, поросший ивнячком берег тянулся в обе стороны, не привлекая внимания ни шумом, ни движением. Несколько берез, что некстати выросли посреди кустов, кронами загораживали поворот дороги. Игнациус поднялся еще выше и тут увидел, в кустах небольшую полянку, а на ней несколько человек. Полно… Человек ли? Людей там уже не было.

Невидимые со стороны дороги на поляне лежало несколько человеческих тел и стояло пятеро скучающих без драки песиголовцев. Белый Ёжик и впрямь держал слово.

С замершим сердцем маг задержался над трупами, заглянув в лицо каждому. Нет… Радоваться было рано… Митридана среди них не было.

Разбойник. Разбойник… Просто мужик… Еще разбойник… Все зарублены. В траве, на нижних ветках кустов кровавые капли.

Он разочарованно вздохнул. Митридан не дал бы себя зарубить. Волей-неволей для спасения жизни ему пришлось бы воспользоваться колдовством, и тогда… Игнациус коснулся рукой холодного светильника. Тогда светильник, обложенный со всех сторон черепками сам собой загорелся бы и Игнациус узнал бы где в этот миг находится его враг. Так что песиголовцы еще могут пригодиться. Издали Игнациус с беспокойством посмотрел на подъезжающий к переправе отряд. Песиголовцы свое дело знали, жаль будет потерять таких слуг… Ну, ничего… Как-нибудь разберутся между собой. Не до них…

Он не успел подняться над дорогой, как почувствовал какое-то движение на ней, но глаза, уже привыкшие за день в один миг определять с кем он встретился, отчего-то отказались служить хозяину. Несколько мгновений Игнациус смотрел, не понимая, что перед ним, а потом все же до него дошло.

У путника не было лица!

Тряхнув головой, сбрасывая наваждение, Игнациус вздохнул глубоко и посмотрел еще раз. Слава Богам теперь все стало на место. Ничего необычного — дикарь как дикарь, только шел он, почему-то, спиной вперед…

«Лицо прячет!»

Сердце замерло от предчувствия.

Взлетев в небо, Игнациус приблизился к нему с другой стороны, и… снова разочаровался.

На этого можно было спокойно махнуть рукой — одетый в какую-то рвань и ветошь человек никак не походил на Митридана. Маг разочарованно покачал головой и совсем уж собрался двинуться дальше, как почувствовал присутствие чужого колдовства.

Осторожно, боясь спугнуть удачу, маг отодвинулся от Шара.

Чужая сила чуялась где-то рядом. Хозяин пытался скрыть ее, но Игнациус слишком хорошо знал свое дело, чтобы дать себя обмануть. Оборванец?

Нет… В самом человеке не было ни капли силы, но она была рядом с ним. Мешок… Игнациус посмотрел на его ношу, что тот нес в руке. Да. Сила струилась оттуда. Он ощущал ее как тепло, идущее от костра.

«Вот она, лошадь!» — подумал Игнациус. — «Вот кто его пожитки из города вынес! Дурня нашел… Значит и сам Митридан где-то рядом…»

Он не успел обрадоваться по-настоящему.

Зверолюди тоже увидели путника. Несколько мгновений они следили за ним из кустов, а потом вышли, загородив дорогу сразу с двух сторон.

— Стой! — прорычал песиголовец, загородивший ту часть дороги, что вела к Киеву. — Волшебник? Как зовут? Бородавки есть?

Игнациус чуть не рассмеялся, зато путнику было не до смеха. Лицо у него стало белым, словно он в один момент превратился из нормального человека в упыря. Рука вскинулась к горлу. Игнациус приблизился. Там на грязной веревке висел какой-то самодельный талисман… Игнациус вспомнил доморощенных здешних волхвов в дымных хибарах и теперь рассмеялся по настоящему, слава Богу там его никто не мог услышать. Конечно хороший, настоящий амулет, защитил бы своего владельца, но этот… Искать защиты у этого куска обожженной глины мог или дурак или безумец…

От него не исходило даже запаха знакомого волшебства, не то что от узелка. Вот оттуда перло так, что приходилось удивляться, что никто кроме него этого не чувствует. Путник, похоже, тоже понял, что ждать помощи от талисмана не стоит, и от ужаса дух из него выскочил наружу. Подогнувшиеся колени коснулись земли, и он повалился в пыль.