Тень улитки - [35]

— Я-я-я, — все еще долдонил Открыватель Ящиков.

Перец щелкнул выключателем. Под потолком вспыхнула пара запыленных лампочек. Это, конечно, не хрустальная люстра. Но света, чтобы ориентироваться в пространстве, хватало.

Перец вышел на улицу и снял с пожарного щита красный топор.

Слава грузчикам — проход к Открывателю Ящиков был свободен. Перец тюкнул топором по металлической ленте, скреплявшей углы ящика, и поддел доску. Приналег — доска подалась, заскрипел гвоздь, вылезая из древесины. Ту же операцию он проделал с остальными углами. Кряхтя, навалился на топор, и одна стенка ящика, наконец, грохнулась на пол, разогнав с пола пыль.

Перец чихнул.

— Я-я-я! — выкатилось из ящика многорукое, по-своему, изящное чудище на колесах.

— Да перестань ты якать! — взмолился Перец. — Я же тебя уже выпустил.

— Премного благодарен, брат! — прижал одну из многочисленных многосуставчатых рук к груди Открыватель Ящиков. У него был звонкий юношеский голос.

— Не стоит благодарности, — отмахнулся Перец. — Ты мне нужен. Открой ящик с Врачом, потом остальные… Эй, Врач, где ты?! — крикнул Перец.

— Здесь я, здесь, — раздался скрипучий голос. — Давайте же мне больного! Я хочу работать! Это такая радость!

Перец и Открыватель Ящиков двинулись на голос.

— Вы здесь? — постучал Перец в ящик, откуда, как ему показалось, раздавался нетерпеливый голос Врача.

— Здесь, здесь!.. Ну, и копаетесь же вы!..

— Открой, пожалуйста, — попросил Перец.

Открыватель Ящиков в одно мгновение вызволил из ящика Врача.

— Где пациент? — ослепил Переца Врач своими хирургическими лампами и выдвинул из никелированного чрева мягкую пластиковую лежанку.

— Я пациент, — признался Перец.

— Ложитесь! — властно проскрипел Врач.

Перец лег и, вздохнув, с удовольствием закрыл глаза, отдав свое измученное тело в распоряжение профессионала. Тело крутили, кололи, обтирали, смазывали, массировали, перевязывали… Он лежал и расслабленно улыбался. До сознания еле доходил грохот вскрываемых ящиков и вылезающих из них механизмов. Перецу было хорошо и покойно. Как все-таки мало человеку надо…

Перец не знал, сколько прошло времени, но вдруг он ощутил себя сильным и бодрым. Сел на лежанке. Вокруг него сгрудились диковинные механизмы, каких он в своей жизни ни разу не встречал.

«И все это великолепие ржавело на складе! — ужаснулся он. — Какая вопиющая бесхозяйственность! Какое омертвление человеческих жизней, вложенных в эти механизмы, умные и умелые».

— Человек! — удивленно воскликнул незнакомый женский голос. «Куклу Жанну», насколько помнил и понял Перец, тогда взорвали. Такой порядок возмутил его, и он одним из первых указов отменил эту практику. И дистанционный взрывающий пульт приказал демонтировать. И поначалу лично проверил исполнение приказа — еще как-то не верилось, что его приказы выполняются. Ему стало интересно, кто говорит женским голосом, но разбираться было некогда.

— Еще какой человечище! — счастливым голосом воскликнул Врач. — Мой первый пациент! Право же, надоело прозябать в ящике.

— Надоело, надоело, — послышалось со всех сторон.

— Отставить! — рыкнул стальной голос Танка. Он и, вправду, был танком. По крайней мере, на гусеницах и с пушкой. Других отличительных признаков танка Перец не знал. — Отставить, говорю вам!.. Был приказ: дислоцироваться на этой территории в ящиках. Кто позволил нарушить приказ? Вот до чего доводят интеллигентские разговорчики по ночам…

— Я позволил, точнее, приказал, — сообщил Перец твердым голосом. — Как директор Управления по делам Леса, которому принадлежит эта территория и вы. Согласно приказу… Однако непонятным образом к власти пришли другие люди и издали приказ о ликвидации Управления и передаче в их собственность и Леса, и техники, то есть вас… Как это называется на военном языке?

— Оккупация и экспроприация, — четко ответил Танк.

— Или мародерство, — добавил Перец.

— Такого термина уставом не предусмотрено, — доложил Танк.

— Потому что такие действия противозаконны и наказуемы военным трибуналом, — объяснил Перец.

— Вечно у людей какие-нибудь глупости творятся, потому что они не способны логически мыслить, — проворчал старческий голос из заднего ряда. Перец не рассмотрел говорившего. А если бы даже и рассмотрел, что он мог бы определить по внешнему виду механизма? Он — лингвист, а не инженер-механик.

— Тот, кто не способен логически мыслить, не способен и создать такие сложные, сильные, умные, логически мыслящие машины, — защитил Перец род человеческий. — А именно люди вас создали для того, чтобы жить и работать вместе. Вы не задумывались над тем, как тесно связаны вы, машины, и люди?.. Знаю — задумывались, но еще почти не работали с людьми и потому не имели необходимой информации для корректного размышления… Некоторые люди посвящают всю свою жизнь созданию машин, другие — работе с ними, третьи — их обслуживанию и ремонту, но и машины всю свою жизнь что-то делают для людей. Современная жизнь немыслима, невозможна без вас и без нас, без тесного дружеского взаимовыгодного сотрудничества… Логично?

— Логично, — признали несколько голосов.

— Но как пациент вы интереснейший! — признался Врач.