Тень улитки - [23]

— Что ж, лучше с ними, как с безмозглыми тварями? — сверкнул глазами Кандид.

— Возможно, и лучше. Ведь землетрясение не предупреждает, что завтра случится. Вернее, оно предупреждает, но никто не обращает внимания. Природный катаклизм… Про Одержание тоже знают все, но не обращают внимания. Может быть, специально не обращают?.. Защитная реакция психики.

— Наверное, я действительно зря примеряю на себя ваши одежки, — вздохнул Кандид. — Они на мне, как на… как на рукоеде… седло. Да и свои зря предлагаю…

— Что такое седло? — спросила Нава.

— Приспособление для верховой езды, что-то вроде кресла на спине животного, — объяснил Кандид.

— Нелепость какая!

— Вот я и говорю — нелепость, — согласился Кандид.

Кулак непонимающе переводил взгляд с одного на другого.

— Ниче не понимаю, — не выдержал он. — Вы о чем, шерсть на носу?

— А о том, как тебе лучше, к примеру, знать ли о том, что завтра в трясину провалишься или не знать? — объяснил Кандид.

— Причем тут трясина, когда я про мертвяков допытывался? Что-то вы такое наплели, как ползучка на ветвях — ни пролезть, ни проползти… Да уж лучше знать, если трясина — глядишь, и стороной обойду.

— А если не ту обходить будешь? — спросила Нава. — А когда будешь обходить, то и провалишься в ту трясину, о которой тебя предупредили, а?

— Ну, тогда лучше не знать, — растерялся Кулак. — Ну, совсем запутали, бродило в рыло!.. И что это у вас в головах — пауки что ли завелись — так и норовите человека запутать?! Живу себе и живу, вот к Чертовым Скалам с Молчуном собираемся. Завтра и пойдем, а вы пугаете — трясина… Какая, к мертвякам, трясина?! Пусть мертвяки в нее попадают, а мы опытные — всю жизнь на болотах живем… Если только в Чертову Пасть, куда Молчун свою летающую деревню отправил, тогда да, тогда, конечно… тут уж… Так для этого Молчуном и надо быть, а нормальный мужик разве в Чертову Пасть сунется? Вот ты, Колченог, сунешься?

— Не-а, — покрутил головой Колченог. — Че я там забыл, в Чертовой Пасти?.. Хотя вот ногу сам не помню куда сунул… Очнулся, а она уже… того… с тех пор Колченогом и стал… Дочку я тогда искал… Мертвяки ее унесли. Сначала жену… Хорошая она у меня была, заботливая… Потом дочку… Ты, Нава, если встретишь ее, не говори, что я Колченог, не знает она такого моего имени… Просто, скажи: отец, мол, скучает… Да не отпустят ее, небось, мертвяки. Если б отпустили, давно бы сама прибежала… Уж, как она меня любила!.. Прям, хвостиком следом бегала… Особенно, когда мертвяки мать ее сперли, чтоб их Чертова Пасть проглотила!.. Или, может, она дороги не знает?.. Так ты, Нава, проводи уж ее, покажи дорогу, коль мертвяки тебя слушаются. Да смотри, чтоб они ее не тронули.

— Хорошо, Колченог, — пообещала Нава, сильно сомневаясь, что сможет выполнить обещание. — Если найду твою дочку, обязательно приведу… Только Лес большой да густой — найду ли… Но если найду, то обязательно… Потому что, если не найду, то как я могу ее привести… А как ее найдешь, если Лес такой большой и густой. Сам посуди, Колченог! Вместе ж мы искали, — вдруг перешла Нава на прежний деревенский говор, немало удивив Кандида, да и себя — ей казалось, что она уже разучилась так говорить.

Но Колченог, наоборот, заулыбался, закивал согласно.

— Ну, лады, ну, так тому и быть, а мы вот с Молчуном пойдем к Чертовым Скалам, завтра как раз и пойдем, так и будем тоже искать. Мало ли куда ее мертвяки унесли… Может, к Чертовым Скалам унесли. Мертвяки они и есть мертвяки…

— Не пойдете вы к Чертовым Скалам, Колченог, — сказала Нава. — Он мой муж, с ним мы и пойдем. А если дочку твою найдем, то и скажем ей, что надо. А ты бы лучше и не уходил из деревни.

— Как же так? — развел руками Колченог. — Я уж и дубину припас.

— Вот тебе и шерсть на носу — прямо бродило в рыло! — встрепенулся Кулак. — Один вот тоже собирался-собирался к Чертовым Скалам, а как дали ему промеж глаз — больше не собирается… Собиралка кончилась… Говорил я тебе, Молчун, пойдем лучше на Выселки — давно бы уже сходили и назад вернулись.

— И то правда, — закивал Колченог. — Муж должен с женой ходить, а не со старым Колченогом. Ты только, Молчун, ее опять не потеряй. Другой раз может и не вернуться. Мало ли куда еще мертвяки ее могут унести… Хотя нет, мертвяки ее теперь слушаются… Ну так, рукоед какой нападет…

Кандид вспомнил про бракованного рукоеда, которого обработала молоденькая подруга, и пообещал Колченогу:

— Уж постараюсь…

— Постарайся-постарайся, — согласился Колченог.

— Постой, постой! — опомнился Кулак, — а кто же теперь будет мертвяков окорачивать, баб наших защищать?!

— На, возьми, — протянул ему скальпель Кандид.

Кулак отскочил назад. И толпа тоже отшатнулась.

— Ни за что! — побледнел Кулак, что было заметно даже сквозь заросли на физиономии.

— Ну, тогда ведь и у тебя, и у Колченога дубины есть, я сам их вам подбирал — крепкие и длинные. Никакой мертвяк против них не устоит.

— Ну да, не устоит, — усомнился Кулак. — Я ему как врежу по кумполу! А он как устоит! Что тогда будет?

— Еще раз врежешь, посильней, — усмехнулся Кандид. — И Колченог поможет.

— Уж он поможет! — хмыкнул Кулак. — Пока дохромает, одна шерсть на носу от меня и останется, да еще, может, шиш на плеши… Знаю я этих мертвяков — ручищи у них вон какие!.. Это они тебя только боятся. Быстрый ты! У нас никто так не умеет: тыр-пыр!.. И мертвяк наизнанку вывернулся! Ну, красота!.. Так что, Молчун, ты лучше не уходи ни на какие Чертовы Скалы… Пусть лучше Нава опять в деревню возвращается, а то у тебя давно и еды приличной в доме нету. Не умеешь ты еду хорошую делать. Мертвяков взрезать умеешь, а на жратву ты не мастак.