Тень убитого банкира - [7]

Несколько минут он сидел неподвижно, откинувшись на жест-кую спинку венского стула, а потом похлопал рукопись ладонью, будто непоседливого пса по спине: мол, лежи и без моей команды

- никуда, и подошел к окну.

Уже стемнело. Внизу, во дворе было пусто, лишь старуха в каракулевой шубе гуляла с детской коляской, но одинокая фигура счастливой бабушки, освещаемая неярким светом лампочек над подъездами лишь подчеркивала пустоту двора.

Черный асфальт был покрыт кашицей подмерзающей грязи, на газоне под деревьями белели пятна снега, он падал днем, но уцелел только на желтой траве, там, где не бегали дети. "Где не ступала нога человека",- с усмешкой подумал Чекмарев.

До настоящей весны с ярким солнцем и распускающимися поч-ками на деревьях было еще далеко, впереди март и апрель, снег и морозы, но все же чувствовалось, что зима на исходе. Не только потому, что пошла последняя неделя февраля - сам воздух постепенно напитывался весенней свежестью.

Да, зима кончалась, какая-то сумасшедшая, неожиданно и невероятно счастливая зима! Не ослепительные сугробы, мороз и солнце, свежий воздух и лыжные прогулки сделали зимние дни во-истину чудесными, а рыжеволосая, зеленоглазая женщина, девчон-ка, которая спала сейчас в комнате на диване. Она растормошила его спокойную холостяцкую жизнь, вдребезги расколотила привыч-ный быт и соединила осколки в такое сверкающее чудо - куда там морозу и солнцу, и просто чудесным дням!

Ну и пусть кончается зима, придет весна, и она будет еще прекрасней, потому что у него есть Настя. Весной всегда хочет-ся чего-то нового, необычного, хочется любить, но редакционные дамы и давние подруги, и проститутки с Тверской, которых он особенно часто приводил в свою однокомнатную квартиру в прош-лые весны, лишь на время приглушали голод страсти и уже на следующий день он с вожделением смотрел вослед чужой красави-це, гордо ступающей по весенней улице. Этой весной он будет смотреть только на одну красавицу - Настю, и приводить к себе никого не станет - зачем, если у него все уже есть для полного счастья?

Чекмарев повернулся к столу, взял с полсотни страниц, по-листал их, любуясь отличным качеством печати - не хуже, чем в подарочном издании. Четыре дня назад Настя взяла дискету в свое издательство и принесла отпечатанный лазерным принтером текст. Надо же, "Свет и тьма" - умирающее издательство, зарп-лату в этом году еще не платили, а принтеры у них лазерные, и каждый сотрудник может отпечатать все, что угодно на финской белой бумаге. Остатки былой роскоши? Наверное.

Положив страницы на стопку и аккуратно подравняв ее по краям, он пошел в комнату. На цыпочках добрался до торшера, включил его, а потом встал на колени перед диваном, на кото-ром, закутавшись в одеяло, спала Настя. Чекмарев наклонился, поцеловал кончик вздернутого носика с едва заметными веснушка-ми и пропел:

- Открой сомкнуты негой взоры, навстречу вечерней Авроре и мне, Сергею Чекмареву - явись!

- Ты все перепутал,- не открывая глаз, сказала Настя.- Аврора утренняя звезда.

- А Чекмарев бывает вечерний?

- Он бывает всяким,- улыбнулась Настя.

- Но всегда - твой! И утренний, и дневной, и вечерний, и, особенно, ночной!

Он поцеловал ее в щеку, ласково погладил выглядывающее из-под одеяла плечо, а потом его ладонь скользнула вниз, легла на горячую грудь девушки.

- Не надо, Сережа,- недовольно поморщилась она.- Ты поче-му не разбудил меня, когда вернулся из редакции? Мы на службе отмечали день рождения, немного выпили, я пришла и решила под-ремать до твоего ухода. Надо было разбудить меня.

- Ты так сладко посапывала, что я не решился. К тому же, хотелось дочитать рукопись, что я и сделал.

Она отодвинула его нетерпеливую ладонь, но Чекмарев нак-лонил голову, уперся носом в ложбинку между грудей и попытался добраться губами до розового соска.

- Ну не надо, я же просила тебя, не надо! Мне сон дурац-кий приснился!- она сердито оттолкнула его.

Чекмарев не удержался на корточках и плюхнулся на палас. Он явно не ожидал такой реакции, удивленно заморгал, а потом махнул рукой и сказал, не скрывая досады:

- Какая-то странная ты сегодня, Настя... Ну ладно, я по-шел готовить ужин. Если хочешь, присоединяйся.

Обидно было видеть брезгливую гримасу на красивом лице, слышать раздраженный голос. А он только что представлял себе, как счастлив будет с нею весной. Может, закончится зима, и за-кончится его счастье? Что там за день рождения был, и что, черт побери, приснилось ей?! Окончательное банкротство изда-тельства? Прежний любовник? А может, нынешний?..

Кажется, впервые со дня их знакомства, ему пришла в голо-ву мысль о том, что у нее есть любовник. Интересно, а кто же тогда он? Ведь не муж еще... Тогда - кто?

Он бросил в кастрюльку неразмороженные сосиски, залил их горячей водой из-под крана и поставил на газ. Обычно, ужин го-товила Настя, у нее было больше свободного времени: всего два присутственных дня в издательстве, а с домой она рукописи не приносила.

Вода в кастрюльке закипела, когда за спиной послышался шорох. Обернувшись, Чекмарев увидел Настю, которая на корточ-ках пробралась на кухню.