Тень спрута - [35]

Шахматова перевернула несколько страниц.

— Начиная с Одиннадцатой Мировой, боевые действия были вынесены за пределы Земли, — сообщила она как бы между прочим. — Однако воевать в космосе оказалось не столь увлекательно, и начиная с Пятнадцатой мировой Арена приобрела свой современный вид. Основной полигон — Луна, несколько депацифизированных зон в Ближней Системе, сотни баз в поясе астероидов. Войны приобрели тотальный характер — сегодня они ведутся в политике, в экономике, в культуре, в Сети, в космосе и даже на самих планетах. Каждая коалиция самостоятельно поддерживает функционирование своих виртуальных государств.

Калашников восхищенно цокнул языком.

— Теперь о разведке, — сказала Шахматова, переложив справа налево целую пачку бумаг. — С появлением виртуальных государств война приобрела непрерывный характер. Мировые войны проводятся и сейчас, но победа в них достается тому, кто эффективнее воевал в «мирное» время. Начиная с Шестнадцатой мировой, при каждом виртуальном государстве были созданы разведывательные управления. Когда в две тысячи двести пятом году произошли первые столкновения с инопланетным разумом, в рамках Арены было образовано консультативное управление, занимавшееся теоретическими вопросами ксеноразведки. А когда в Девятнадцатой мировой победа досталась коалиции одного из виртуальных государств с виртуальным же инопланетным союзником, на базе консультативного управления Арены решением ЦСУ Звездной России было создано Главное Разведывательное Управление. Сам факт его существования решено было засекретить, замаскировав основную деятельность Управления операциями в рамках военно-стратегических игр. На сегодняшний день в Управление, помимо генерального штаба и аналитического центра, входит еще шестнадцать дочерних организаций. Таким образом, о существовании Управления знают только его сотрудники, а также контролирующие его лица. Одним из таких лиц является ваш куратор Михаил Гринберг.

Шахматова закрыла папку и посмотрела на Штерна.

— Вопросы? — сказал Штерн, обращаясь к Калашникову.

— Да вроде бы все понятно, — ответил тот. — Дальше-то что?

— Теперь вы, Леонид Петрович, — сказала Шахматова.

— Теперь я, — кивнул Штерн. — Начнем с терминов. Слово «военный» обозначает в настоящее время любую форму взаимодействия разумных существ, не являющуюся взаимовыгодной. Слово «стратегический» обозначает действия, прямо или косвенно направленные на качественные изменения взаимодействующих субъектов. Приведу примеры. Знакомые вам по двадцатому веку виды деятельности — преступность, политика, биржевая игра, монопольный и олигопольный бизнес — в современном понимании являются формами военных действий. К стратегическим войнам двадцатого века относится противостояние Советского Союза и Северо-Атлантического сообщества. Обращаю ваше внимание, что мировые войны двадцатого века стратегическими не являлись. Еще один пример стратегической войны — технотронная революция двадцать первого века. Терминология понятна?

— Давайте уточним, — попросил Калашников. — Холодная война и развал СССР — это была стратегическая или тактическая война?

— Холодная война — составная часть стратегического противостояния СССР — Запад, — ответил Штерн. — А вот развал СССР — блестящая тактическая операция, проведенная американскими спецслужбами.

— Понятно, — улыбнулся Калашников. — И что же дальше?

— Мы занимаемся стратегической разведкой, — сказал Штерн. — Что из этого следует?

— Что мы находимся в состоянии войны, — ответил Калашников. — Надо думать, тоже стратегической.

— Совершенно верно, — подтвердил Штерн. — Мы находимся в состоянии войны.

— И кто же противник? — полюбопытствовал Калашников.

— Весь остальной мир, — спокойно ответил Штерн.

3.

Калашников поджал губу и опустил глаза. Моя приманка сработала, подумал он. Вот люди, которых я искал. Люди, посвятившие жизнь изучению нашей далеко не прекрасной Галактики. Люди, лучше всех в Звездной России разбирающиеся в тонкостях межзвездной политики. И что же я слышу от этих людей, едва переступив порог их кабинета?!

Что мы уже находимся в состоянии войны!

— Весь мир, — пробормотал Калашников. — Триста триллионов — против одного миллиарда. Скажите, а нам обязательно воевать?!

Леонид Штерн взял свободный стул и уселся на него задом наперед, опершись левым локтем на высокую спинку.

— Напоминаю определение, — сказал он. — Взаимодействовать с другими разумными существами можно только двумя способами. Сотрудничать — или воевать. Третьего не дано.

— Вы хотите сказать, — догадался Калашников, — что с окружающими нас цивилизациями невозможно сотрудничать?!

— Совершенно верно, — подтвердил Штерн. — Технологически невозможно. Дело в том, что все они до сих пор находятся на социальной стадии своего развития.

— Э?! – переспросил Калашников. — А мы на какой находимся?!

— На креативной, конечно, — ответил Штерн. — Разве вы не читали «Необходимую свободу»?!

Калашников захлопал глазами.

— Я думал, это просто философский трактат, — пояснил он. — К тому же — двухсотлетней давности!

— Истины не стареют, — сказал Штерн. — Закон Ньютона, классификация Шкловского, стадии Калашникова — не просто философские концепции. Это наши рабочие инструменты!