Тень шпионажа - [5]

Сидя за столиком, я не спеша пил свой кофе и думал о том, как это Уолполу удалось познакомиться с такой юной и миловидной особой. В противоположность своей собеседнице Уолпол приятной наружностью не отличался, скорее, наоборот. Его внешний вид, особенно здесь, казался прямо — таки отталкивающим. На нем был скверно сшитый пиджак в большую клетку и очень широкие брюки, какие в то время носили разве что в России. Волосы у него были прямые и редкие, щеки плохо выбриты, нос чересчур хищный, а лоб, поскольку Уолпол, видимо, предпочитал широкополую шляпу, совершенно незагорелый. Более того, и за столом он сидел ужасно некрасиво: опирался обоими локтями на столешницу, широко расставлял ноги, неестественно выворачивая внутрь ступни, и сильно горбился. Вероятно, этот человек не имел даже элементарного представления, как следует вести себя за столом. Поэтому было неудивительно, что контрразведка приняла его за красного шпиона. Я незаметно придвинулся поближе и прислушался.

Уолпол отставил чашку, вытащил из кармана потрепанную записную книжку и сказал:

— Знаете, мисс Ругон, я уже думал об этом. Ваши желания — для меня закон. Разрешите зачитать вам начало, только слушайте меня внимательно: «Остров Кипр подобен сверкающему бриллианту в короне восточного Средиземноморья. Еще в глубокой древности благодаря своему положению и высокоразвитой культуре (именно здесь богиня Афродита, как гласит легенда, вышла из пены морской, и именно здесь в ее честь был сооружен прекрасный храм) остров быстро достиг расцвета и превратился в своеобразный храм красоты, чувственности и дерзостного великолепия…»

— О, прекрасно сказано! — с восхищением воскликнула девушка.

Я уловил в ее английском чуть заметный акцент, но заинтересовало меня не только это.

— «Древние жители острова наслаждались удивительным климатом, буйной растительностью, обилием прекрасных вин, однако важнейшее значение имели огромные запасы меди. Именно от этого полезного ископаемого, видимо, и получил свое название остров. Население занималось ковроткачеством, изготовлением дорогих скатертей, различных целебных мазей и мастик…» Здесь, мисс Ругон, как я полагаю, вы должны сравнить античную и современную косметику, что, безусловно, заинтересует ваших читательниц.

— Вам бы следовало стать журналистом, мистер Уолпол.

— О расцвете древнего Кипра свидетельствуют богатейшие находки, полученные в результате раскопок, предпринятых в 1869 году Чеснолой. Именно тогда были найдены различные статуи, барельефы и глиняные вазы, форма и роспись которых указывали на своеобразное смешение египетского, восточного и греческого стилей. Здесь, если можно так выразиться, наслаивались друг на друга формы искусства трех континентов… «…В те далекие времена число жителей острова вряд ли превышало миллион. Климат в этих краях был довольно неровным: иногда за все лето не выпадало ни одного дождя, а во время правления византийского императора Константина осадки выпали лишь один раз за тридцать шесть лет. Дело дошло до того, что жители начали покидать остров.

В зимний же период неделями шли ливни, что приводило к сильным наводнениям, поскольку леса здесь полностью отсутствовали…» Ну, что вы скажете о моей писанине?

— Прежде всего огромное вам спасибо. Вы так помогли мне, так помогли! Стиль, правда, несколько академичен для такой скромной газеты, как «Сан — Антонио геральд»…

— Вы хотите сказать высокопарен, да? Знаете ли, это моя слабость: я всегда увлекаюсь, когда затрагиваю волнующую меня тему. В общем, посмотрите, может, сумеете что — нибудь выбрать. Надеюсь, писанина вам пригодится, ну хоть немножко… — Уолпол встал, попрощался и вышел из зала походкой орангутана. Хотя… Несмотря на все свои недостатки, он был довольно видным мужчиной.

Мне бы следовало незаметно пойти за ним, а затем подыскать предлог для знакомства, но я не сделал этого. Я остался сидеть за столиком и косил глазами на очаровательную собеседницу Уолпола, решив почему — то познакомиться сначала с ней. При этом я надеялся, что она обязательно сведет меня с мистером Уолполом, ведь все мы жили под одной крышей и встречались за обедов, Таким образом я быстрее достигну желанной цели, да и попытка познакомиться с красивой девушкой казалась мне более естественной, чем предлагать дружбу пожилому джентльмену. Если мисс Ругон познакомит меня с Уолполом, ну хотя бы за обедом, все дальнейшее не вызовет никаких подозрений.

Поскольку девушка, вероятнее всего, была американкой, да к тому же репортером «Сан — Антонио геральд» (так, кажется, называлась местная газета этого небольшого городка Восточного побережья), то познакомиться с ней было несложно. После недолгих колебаний я, сложив свою газету, галантно поклонился ей через столик и сказал:

— Извините меня, ради бога, за назойливость. Моя фамилия Андерсон. Я невольно подслушал ваш разговор… Я — английский военный журналист, аккредитованный на Кипре, и полагаю, что вам может пригодиться и моя информация.

Девушка посмотрела на меня без особого удивления, но даже не улыбнулась. У нее были большие миндалевидные глаза темно — коричневого цвета, которые прекрасно контрастировали с золотистыми волосами. Признаюсь, ее внешность поразила меня, и сердце мое забилось сильнее. Пока девушка разговаривала со своим соотечественником, она почти все время сидела ко мне спиной, а теперь, когда я увидел ее лицо, мне стало понятно, почему Уолпол (кем бы он ни был — археологом или шпионом) написал ради нее такую витиеватую статью. Да, ради такой женщины любой мужчина, даже не будучи поэтом, готов писать стихи, а то и совершать сумасбродные поступки.