Тень Радуги - [17]

— Прошу прощения, ваша карта бита.

Фрейлина вздохнула. Свадьба принцессы должна непременно состояться не позже будущей весны. Но вот кто будет женихом — это еще неизвестно, пусть госпожа Эбер заранее не радуется. У первой дамы двора тоже есть на примете достойные кандидаты на руку принцессы. А уж повлиять на свою воспитанницу, чтобы та сделала правильный выбор, фрейлина просто обязана!..

Занятая своими мыслями, фрейлина обнаружила к досаде, что бесславно проиграла партию. Король Стефан будет доволен — герцогиня отыграла всё упущенные им ставки...

— Милый мой Гилберт, — разглагольствовал на ходу король Стефан. — Твоя матушка ведь росла на моих глазах. Она мне как родная дочка. А ты мне как внук! Если Адель даст согласие — я буду только счастлив!.. Постой, это получится, мой названный внучок женится на моей дочке? Вот так шутка! — рассмеялся король. — Знаешь, мне кажется, твоя матушка до сих пор на меня обиду держит. Ведь если б не я — она сейчас бы сидела на троне полновластной королевой. Но война, сам понимаешь, такое это дело — либо ты победишь, либо тебя разобьют...

— Вы поступили с моим дедом, как подобает благородному воину, — возразил Гилберт. — Он сам решил покончить с войной и сложить оружие. И вы приняли его как друга, как равного. Объединившись в одно, два королевства превратились в процветающее, влиятельное государство. Вам не в чем себя упрекать, не ваша вина в том, что короне наскучило быть на голове моего деда.

— Да, из-за короны он и сложил оружие... Но нет, мальчик мой, не верю я в эти легенды. Не могу поверить, будто бы в куске золота, да в каменьях этих заключена какая-то колдовская сила. Глупости это, сказки! И куда как легче мне поверить в то, что не сама она волшебным образом перенеслась в мой лагерь из осажденного города, а нашлись в стане твоего деда предатели. Они и устроили это чудесное явление, дабы подорвать дух защитников. И в первую очередь — дух своего правителя. Раз уж корона выбрала себе нового хозяина — какой был смысл воевать дальше...

Гилберт не стал перечить, хотя и был совершенно не согласен с этим объяснением. Корона, о которой зашла речь, была древней реликвией. Она, как часто повторяла герцогиня сыну, многие века принадлежала его предкам — и должна была по праву перейти к нему. Если б не завоеватель Стефан... Гилберт видел ее множество раз — на торжествах и празднествах, когда король надевал парадное облачение, и в сокровищнице, куда в детстве принц Лорен из чистого озорства тайком водил играть сестрицу и друга. Он часто оставлял детские забавы, завороженный игрой бликов и искр, подолгу смотрел, не смея отвести глаз. Нет, не прав король Стефан! Заключена в короне какая-то сила, недобрая и могущественная, заставляющая биться насмерть за право ею обладать. И он ее чувствовал...

— Но если ты и Адель обвенчаетесь — сольются в одно крепкое древо два королевских рода! — Стефан воодушевленно потряс кулаком, ускорил шаг. — Мне не в чем будет себя упрекать на смертном одре, да и стране это пойдет только на благо.

Коридоры и переходы вывели наконец-то ко внутреннему дворику, где был устроен любимый сад принцессы. Каменные стены и своды уступили место ажурным шпалерам и аркам, густо увитым виноградными лозами. Спелые гроздья из мелких ягод свешивались сверху забавным украшением.

Перед выходом в сад король остановился, обернулся к молодому графу:

— Знаешь, Гилберт, — отбросив шутливый тон, признался Стефан. — Неспокойно у меня на душе последнее время отчего-то... И это путешествие Лорена, сорвался вдруг куда-то за тридевять земель... Вот и не верится, что ты старше его всего на два года! У Лорена ветер в голове гуляет, взбалмошный мальчишка — а ты вон уже совсем взрослый, разумный парень!.. Я что сказать-то хочу... Если вдруг с Лореном что-то случится, не дай бог... Ну, вздумается ему сбежать от обязанностей королевских, податься в морские разбойники, — засмеялся король, но как-то невесело, не скрывая озабоченность, — тогда ты единственный, кого я хотел бы видеть своим наследником. Учти это. Ты один, на кого я спокойно могу оставить заботу о стране... и Адель.

Гилберт выслушал это признание с гулко стучащим сердцем. Если бы старик догадывался, насколько он не заслуживает этого доверия!.. Но Стефан и не требовал ответа. Развернувшись, вышел в сад. Гилберт последовал за ним, хотя на душе было настолько скверно, что хотелось убежать куда угодно — лишь бы не видеть принцессу. Врать ей было особенно больно...

Небольшой сад как в колодец заключали высокие стены дворца. В центре, где пересекались крестом дорожки, возвышался весело журчащий фонтан. Скованный мрамором источник изливался в круглую чашу, а оттуда вода стекала по ступенчатым порожкам в узкие желоба и, разбегаясь по саду, питала фруктовые деревья и грядки с лекарственными травами.

На скамьях, установленных вокруг фонтана, расположилась юная принцесса со своей маленькой свитой: в сторонке служанка с вязанием в руках клевала носом, а толстый кот принцессы развалился перед хозяйкой, всячески стараясь изящными позами привлечь ее внимание. От досады он пинал задней лапой шкатулку, наполненную баночками с красками и палочками цветного мела. Но хозяйка была безнадежно увлечена рисованием — на листке картона алел контур яркой ветки рябины... И уже не в первый раз ревнивая лапка в белом носочке подло скинула ветку, которой оказывалась слишком много внимания.