Тень познания - [23]

Случившийся рядом, хотелось бы думать случайно, Минерт засыпал его градом насмешек, однако Керайнот не удостоил прочитавшего сто книг вниманием. Теперь он был выше злобного мальчишки. Одернул Минерта Ратаниегор. Из уважения к прочитавшему десять тысяч книг Минерт замолк, но уходить не собирался. После торжественного испытания нового телескопа, завершившегося триумфом, все начинания Керайнота вызывали у него болезненное любопытство с изрядной долей ревности. Или его Венклойс подослал?

Керайнот засучил рукава и собрался было снова начать, но Ратаниегор неодобрительно заметил:

— Ты роняешь достоинство познавателя.

— Почему?

— Орудие познавателя — острый ум, работа познавателя —размышления. Непристойно познавателю делать своими руками, что могут за него сделать другие. Наши стражники совершенно обленились и зажирели, забыв об обязанности обслуживать познавателей.

— Это постановка научного эксперимента. Я не могу доверитьего невеждам.

Минерт насторожился, а Ратаниегор выпучил глаза.

— Эксперимента? Я не вижу здесь приборов.

— Приборы применяются далеко не всегда.Эксперимент над сущим не нуждается в них. Это настолько ново и непривычно, что я не рискую доверяться никому.

Ратаниегор пренебрежительно махнул.

— Если ты будешь заниматься баловством, как со своим дурацким домом, мне будет трудно доказывать в совете, что ты выполняешь долг познавателя.

— У совета наконец-то найдется занятие на заседаниях, — дерзко ответил Керайнот. — А то даже ветер вязнет в потоках пустых слов, изливаемых на них.

— Эксперимент над сущим? — вдруг спохватился Ратаниегор. —Чем это ты занят?

— Хочу вырастить съедобную траву.

— На болоте?!

— Если она вырастает в других местах, как рассказывают книги небесных грамотеев, то вырастет и здесь. Главное — посеять.

— Нет, постой. До сих пор опытами с животными и растениями занимались в Роще Познания Сущего, наши познаватели никогда не обращались к подобным исследованиям. Это измена традиции и неписанным правилам.

— Вот именно — неписанным.

Ратаниегор растерялся.

— Да, наши книги не запрещают этого.

— А потом... — Глаза Керайнота сверкнули. — А потом, когда вырастет много травы, мы соберем такое количество пищи, что сможем отказаться от Деревьев-Садов.

В глазах Ратаниегора мелькнул испуг, он торопливо заговорил:

— Эксперимент необходимо ставить более широко. Данный опыт нерепрезентативен, необходимо высеять траву на всех вариантах почвы, имеющихся в Роще. Прежде всего нужно опробовать ветви Дерева-Сада. Нельзя сразу отказаться от традиций, освященных тысячелетиями. Потом необходимо составить отчет, совет рассмотрит его и примет надлежащие рекомендации. — Ратаниегор хихикнул. — Но в любом случае это будет новая пригоршня золы на раны Венклойсу. Мы прижмем хвост старикашке.

Услышав это, Минерт умчался со скоростью кометы. Керайнот проводил его презрительным взглядом и вновь принялся за работу.

Всходы проклюнулись быстро, однако к величайшему разочарованию, оказались редкими и чахлыми. Бледные ростки совсем не напоминали виденное Керайнотом в книгах небесных грамотеев. Он даже заподозрил их в обмане, но спохватился. Ратаниегор, похоже, дал мудрый совет. Опыт действительно должен быть полным и исчерпывающим, чтобы ни один злопыхатель не мог придраться. Тунгарот наотрез отказался выделять стражников ему в помощь. Оскалившись, он заявил, что стражники не обязаны таскать грязь. Взбешенный Керайнот кинулся к главе совета четырежды ученых, но Венклойс только беспомощно развел руками. Он понимает Керайнота, но заставить начальника стражи сделать что-либо просто не в силах. Осатаневший Керайнот поклялся, что устроит экспериментальное поле на дереве, хотя бы для этого ему пришлось отдать душу черному ветру.

Взмыленный Керайнот сидел, вытянув гудящие ноги, и подставлял лицо прохладному ночному ветерку. Работа затягивалась, несмотря на все усилия. Он таскал торф целыми днями, но... Что-то тихо шевельнулось в тени, Однако Керайнот так устал, что только вздохнул, не пошевелив и пальцем. Если даже пришел едящий мясо, сил спасаться или бороться нет. Пусть его едят...

Но это был не тот, который серый.

— Ты очень устал?

Керайнот выразительно посмотрел на Нит.

— Может, тебе помочь? — смутившись, спросила она.

— В чем? — вяло сказал он.

— Таскать грязь, — Нит указала на перепачканные корзины, подвешенные на лебедке. — Ведь это так тяжело, каждый разбегать вверх-вниз. Насыпать грязь, поднимать ее...

Измученный мозг Керайнота долго осваивал информацию, когда наконец до него дошло сказанное, Керайнот взвился от возмущения.

Нит отпрянула в испуге.

— Что с тобой?

— Это с тобой что стряслось? Как ты посмела вмешаться в священное дело познания?! Женщина, ты спятила! Участвовать в ходе научного эксперимента... Неслыханно. Книги, вечные, четырежды премудрые, этому не учат.

Отповедь не смутила Нит, она ядовито заметила:

— С каких пор ты начал проповедовать верность книгам?

Керайнот замялся.

— Ведь специально они этого не запрещают?

— Нет.

— Тогда в чем дело?

Спорить против собственных аргументов Керайнот не мог. Такое было по силам легендарным познавателям прошлого, блиставшим на тройных диспутах. Только успех на них приносил титул прочитавшего сто тысяч книг. С некоторым злорадством Керайнот вспомнил, что из нынешних членов совета четырежды ученых никто не носит этого титула. Соискатель должен сначала обосновать свою идею, отражая выпады противников. Потом он должен обстоятельно ее опровергнуть, не оставить камня на камне. А в третьей части диспута снова обязан защитить, полностью разбив аргументы второй части выступления. При этом запрещались какие-либо повторы. В затертых книгах по истории Рощи говорилось о таинственных семерных диспутах... Но такое простому грамотному не под силу, даже вообразить страшно. Только божественные Раснолинот, Ченсивор, Саронгиевал могли совершить несовершимое.