Тень последней луны - [20]

Наследник не произнёс не слова, будто онемел или разучился понимать человеческую речь. Только смотрел широко распахнутыми глазами.

— Твоя мать купила твою жизнь ценой жизни зверя рода, — продолжил король. — Пусть наблюдает за казнью, затем отпустите его.

Наследник по-прежнему молчал, наверное, думал, что видит страшный сон, но советник владычицы задушено всхрапнул и выронил из рук чернильницу — этому дошло. Скер мельком глянул на чернильное пятно в виде болотной птицы, растёкшееся по полу, и повернулся к советнику:

— Велите нагреть и принести мне воды и найдите моего адъютанта. Мне нужен чистый шейный платок, рубашка, белое вино.

Спустя час он сидел на диване, в подушках, в нарядном гостевом зале, опустив бритую голову, будто тяжёлые мысли тянули её к полу, лишь иногда поднимал, чтоб хлебнуть вина из кубка. На столе стояло блюдо с куском сырого мяса, ещё недавно бывшего живым магическим зверем, малым творителем.

Рядом, у его ног бренчал на адырне местный музыкант, он до смерти боялся короля, его голос дрожал и срывался. Музыкант не знал, о чём петь грозному владыке: о победах Западного Синка петь было глупо после разгромного поражения. О священном звере рода — ещё глупее, учитывая то, что Скер попросту убил его. Весёлую песенку, как для пира? Ему?! Но перепуганный советник приказал петь новому хозяину, и он пел единственное, что пришло ему в голову — длинную и грустную песню о том, как мужчина уходит на войну, а женщина обещает ждать его и растить сыновей, высматривать каждое утро паруса его корабля, и молиться стихиям, чтобы он вернулся живым, и чтить его паять, если придёт весть о его смерти. Он играл и пытался заглушить стук топоров на площади — это солдаты строили виселицы. В дверь небрежно стукнули, музыкант подпрыгнул и сбился, умолк. Мурлыкая кабацкую песенку, зашёл владыка Теталл.

— Ваше величество, поедем, что ли, смотреть рудники с копальней? — весело поклонившись, спросил он. — Что там нам с тобой досталось…

— Езжай сам, — поморщился король, — Потом доложишь.

— Как скажешь, — пожал плечами Теталл.

Он уже почти вышел, но в дверях оглянулся и, показывая руку, добавил с улыбкой:

— Натуральная рыжая! Яркая, как белку на ©й натягиваешь! Укусила!

— Езжай, — отмахнулся король. — Да скажи, чтоб мне лампу принесли. И не беспокоили.

Союзник ушёл. Король с минуту смотрел на музыканта.

— Ты знаешь, что меня никто не ждёт с моей войны? — спросил он.

Музыканту стало дурно, он не подумал, что король не так давно овдовел. Скер прищурился, будто хотел ещё что-то сказать, затем передумал и отпустил певца взмахом руки. Тот опрометью бросился прочь. Король остался один. Так и сидел под весёлый перестук топоров под окном.

В одиночестве ему не было ни скучно, ни тоскливо. В последнее время ему только в одиночестве терпимо и было. Скер не чувствовал особой радости от того, что сегодня на шаг приблизился к своей цели. Зато он истово верил в то, что поступает как должно. Когда ты веришь — ты живёшь.

***

Вечерело. В комнате сгущались тени, выползали из углов на мягких лапах, обступали короля, сидящего в глубине комнаты в тусклом свете масляной лампы. Из самого тёмного, самого ночного угла выскользнула юркая тень, без страха приблизилась и лизнула огромную руку. Король будто очнулся.

— Наконец-то! — сказал он и потрепал по голове рыжего лиса. — Я уже думал, ты сгинул на своих дорогах ночи.

— Увы, меня убили, — оскалившись в улыбке, сказал лис. — Пришлось возвращаться со щенка, а в это время, пока тело не вырастет, я не могу ходить дорогами, сам понимаешь.

— Ты сделал, что должно? — спросил Скер.

— Конечно, мой король. А ты?

Вместо ответа Скер поставил перед зверем блюдо с куском сырого мяса. Лис бросился пожирать его, и словно искры побежали по шерсти. На секунду он вспыхнул в темноте, как огненный, осветил комнату и потух.

— Хорошо-о, — протянул зверь рода, насытившись. — Теперь во мне сила двоих…

— Куда мы пойдём дальше? — Король отхлебнул из кубка.

— Я спрошу у Матери. Готовься, — ответил лис и тенью растворился в тёмном углу.

Прищурившись, Скер посмотрел ему вослед — на самом кончике пушистого хвоста ещё светилась искра. Она всё удалялась и удалялась от короля, пока, наконец, не потухла.

Глава 5. Стихий тяжёлый промысел

Поначалу Дебасик смотрел на неё, как на тяжело заболевшего человека. Владычица требовала совершать бессмысленные действия — собирать отраву в кожаный бурдюк с поверхности ручья … Он пытался объяснить, что чёрная плёнка ядовитая, что веками и опытом проверено: для полива эта вода не годится, рыба и моллюски в ней не живут, более того, даже в бухте, куда ручей впадает, рыбы нет, что чайка, извозившись в отраве, слипается, не может летать и дохнет, но владычице было не занимать упрямства.

— Будет так, как я сказала. А не хотите помогать — я сама стану делать.

И в самом деле — взяла пучок сухой травы и этим пучком собирала вонючую чёрную жижу в мешок, прямо своими нежными ручками. Советник не выдержал и тоже начал собирать, горько сетуя на стихии, пославших им такую странную госпожу. До вечера собрали бурдюк, при чём оба извозились и пропахли.