Тень Отца - [33]

Мириам подбежала к калитке и толкнула ее так сильно, что даже ударила ею о стену. Тропинка вела между грядками. Неожиданно до нее донесся голос, который позвал ее по имени: «Мириам!» Она узнала, кто ее зовет, и побежала в ту сторону. Она увидела Елизавету. Старая женщина тоже спешила, хотя ей это было нелегко. Она тоже с нетерпением ожидала мгновения встречи.

Они уже шли навстречу друг к другу, широко раскинув руки. Мириам уже хотела броситься на шею своей тетке, как вдруг пожилая женщина остановилась. Она неловко наклонилась, почти присела в смиренном поклоне. Мириам остановилась в растерянности. Ей показалось, что Елизавета не узнала ее, что она приняла ее за кого‑то совсем другого.

— Елизавета, — обратилась к ней Мириам, — это ведь я.

— Мне выпало огромное счастье, что мать моего Господа пришла в мой дом, — сказала женщина, низко поклонившись.

Ее руки хотели обнять ноги Мириам, но Мириам подняла Елизавету и прижала ее к груди.

— Что ты такое говоришь? — спросила она дрожавшим от волнения голосом.

— Ты счастливейшая из женщин, ибо ты поверила…

У Мириам перехватило дыхание. Да, это было отчетливое и ошеломляющее подтверждение — она не поддалась иллюзиям и ей не приснилось то, что произошло. Она прижала руки к груди, которую переполняла радость. Он есть — есть на самом деле! Исполнилось то, чего ждали веками. И это ей, ей дано такое счастье!

— Так значит, ты все знаешь? — спросила Мириам горячим шепотом.

— Знаю, — ответила Елизавета. — Если я и сомневалась, то теперь получила подтверждение. Ибо когда я шла тебя приветствовать, ребенок взыграл во мне… Первый раз! Он дал знак, что живет, что его жизнь — не иллюзия… О, теперь я не боюсь ничего! Он родится и будет тем, кем ему суждено быть. Мой Иоанн! Он пойдет перед Ним… О Мириам! Произошли события невероятные и чудесные…

Слова Елизаветы еще сильнее воспламеняли радость Мириам, похожую на огонь, охвативший сухой куст и поглощающий его среди треска и сыплющихся искр. Она не могла скрыть в себе этой радости. Она не привыкла много говорить, но теперь у нее было желание кричать, объявить о своем счастье всему миру. Она закрыла глаза и стояла с прижатыми к груди руками. Но нет, она не могла оставить в себе то, что поднималось в ее сердце. Ей необходимо было говорить, петь:

— Славься, мой Господь и Спаситель! Как я могу выразить свою радость от того, что Ты заметил Свою рабу, несмотря на ее малость? Ты сделал так, что все люди, все народы всегда и везде буду называть меня Благословенной Тобою. Какой Ты добрый, Господь, какой милосердный! И Ты всегда был таким, от сотворения мира. Ты снисходил к смиренным и увещевал гордых, помогал бедным, а богатым показывал иллюзорный блеск богатства. Ты таким был, и сейчас Ты такой… И что бы Ты ни обещал — все исполняешь…

День угасал, опаляя пурпуром верхушки деревьев. Но для двух женщин, прижавшихся друг к другу, восходил день счастья сбывшихся надежд.

14

Была уже середина месяца кислев*. Холодный сухой ветер сметал последние следы осенних дождей. Мириам не возвращалась. По прибытии к тетке она прислала Клеопе известие, что счастливо добралась до места и ей нужно остаться при Елизавете, ожидающей ребенка. Таким образом, невероятное известие подтвердилось: жена Захарии действительно была беременна. Однако после этого наступила тишина. Проходили месяцы, но ни Мириам не возвращалась, ни известий от нее не приходило.

Иосиф по–прежнему много работал, и работа сокращала лениво тянущееся для него время ожидания. Заказы поступали один за другим. Росла его слава искусного ремесленника, который все может сделать.

Однажды перед мастерской Иосифа появился человек в богатой одежде, с цепочкой на шее и в сандалиях из пурпурной кожи. Он приехал на осле в сопровождении двух слуг, один из которых держал над его головой зеленый зонт. Иосиф ощутил беспокойство, потому что узнал в прибывшем царского чиновника. Но как только тот заговорил, опасения Иосифа развеялись. Оказалось, что даже до дворца в Себасте дошла слава о талантливом ремесленнике. Этого чиновника послали убедиться, действительно ли плотник из Назарета может выполнить необычный заказ — сидение для паланкина, в котором носят царя.

— То, что я скажу, — говорил развалившийся на лавке чиновник стоявшему перед ним Иосифу, — ты должен сохранить в тайне. Помни, — он погрозил Иосифу пальцем, — нельзя этого никому повторять. Если начнешь распространяться на эту тему, то тебе будет плохо. Но я надеюсь, что ты мудрый человек, поэтому слушай: царя мучают болезни. Во время ходьбы его схватывает боль, так что его надо носить. Но чтобы боль прошла, ему надо удобно сидеть. Тебе придется применить все твое умение. Если сделаешь вещь хорошо, будешь щедро вознагражден, и у тебя будет слава, что ты работал для царя. Может, и другие заказы получишь. Однако напоминаю тебе еще раз: ни слова о болезни царя! Ни матери, ни жене, ни детям! Никому! Если мне донесут, что ты распускаешь язык, то я приду с солдатами, и они тобой займутся. Помни! — он еще раз предостерегающе поднял палец вверх.

Иосиф кивнул. Таинственный тон чиновника немного удивил его, ведь о болезни царя говорили все в округе.