Тень Ораны - [14]

Всё её тело было сине-белым. Стижиан видел такое прежде – излюбленная техника старших инквизиторов, превращающая их тела в четко оформленные сгустки сияния. Но если их обличие походило на оформленную в человека дымку, то Визы вся была будто изо льда.

Почувствовав появление ученика в комнате, она открыла глаза и прекрасной живой статуей мягко опустилась на пол. Стижиан с трудом сделал шаг навстречу ей, и едва они сблизились, тело мастера пошло белыми трещинами.

Ледяная, сотканная из сияния, статуя улыбнулась ему, протягивая руку, но когда монах потянулся в ответ, её рука тот час разбилась на сияющие песчинки.

- Ты должен идти вперед. – Услышал он голос Веллизы, каким она разговаривала с ним в те дни, когда они сидели в крохотной комнатке у камина и смотрели в огонь. – Это всего лишь цифры.

- Мастер! – Воскликнул её бывший ученик, когда широкие и тонкие трещины стали подбираться к её лицу. Ему хотелось задать ей один единственный вопрос, который, не смотря на свою обобщенность, будет ей понятен: - почему?!

Визы улыбнулась, глядя на него пустыми ледяными глазами, и ответила:

- Я не могу ответить на этот вопрос. Я – всего лишь твоё воспоминание.

- Но я никогда не… никогда не видел вас такой! – Его негромкий голос дрожал и звенел.

Мастер сделала несколько шагов и оставшейся, но уже рассыпающейся рукой провела по снежно-белым волосам ученика. Словно отрезаные ножницами, они стали падать и разлетаться в разные стороны, растворяясь в воздухе.

- Ты сможешь превзойти…

Стижиан распахнул глаза и обнаружил себя на большой мягкой кровати с красным бархатным балдахином. Он был одет и лежал на нерасправленной, но помятой кровати с великим множеством маленьких подушечек, разбросанных по ней и полу.

Чуть приподнявшись, он провел рукой по волосам и обнаружил, что они стали много короче, чем были, и опускались едва ниже ушей, не дотягиваясь до плеч. Словно ужаленный, монах вскочил с постели и увидел, что вся она была усыпана длинными черными волосами. Испуганный, он пятился назад, пока не натолкнулся на зеркало.

В отражении Стижиан не узнал себя: он видел бледного с впалыми глазами мужчину, выглядящего много старше тридцати лет. У него были короткие черные волосы, что говорило о восстановлении сосуда, и черные глаза… с белыми, расширенными почти до границ кольцами.

Прошло не меньше минуты, прежде чем монах пришел в себя. В коридоре послышались шаги, и вскоре Ора приоткрыла дверь:

- Ты проснулся… - Улыбнулась она, прижавшись к двери. – Что с твоими волосами?

- Отрезал. – Он соврал, а голос был холоден. – Вам что-то нужно?

Удивленный взгляд Оры сменился на поникший. Она вошла в комнату и протянула к Стижиану руку.

В его голове возник отрывок только увиденного сна: когда подобная ледяной, рука его мастеря тянулась к нему, но обращалась в пыль.

Он сделал шаг назад и увернулся от объятий. Прекрасно понимая, в чем дело, Ора развернулась и на выходе из комнаты приостановилась. Какие-то слова застыли у неё на губах, но ей не хватало сил их произнести.

- Ора! – Звонко пронесся голос Астируми в коридоре. – Точнее, Ваше Величество!..

- Хоть ты так не делай. – Обиженно ответила та. – Что ты хотел?

- О, Стижиан! – Нериец подошел и хлопнул друга по плечу, от чего тот даже пошатнулся, ещё не пришедший в себя. – Рад видеть тебя на ногах. Что с волосами?

- Отрезал. – Прошипел тот.

- Эм… - Руми недоверчиво нахмурился, но тут же перевел взгляд на Ору. – Капитаны стражи отчитались перед Сфиритой Дива. Вроде как удалось эвакуировать свыше пятидесяти процентов населения центральной Ораны.

- Всего пятьдесят?!

- Ну, Ваше… Ора, за месяц это очень неплохие цифры.

- Да. Если они отчитались, значит, я не нужна.

- Нужна… Сфирита просила пригласить тебя в зал заседаний… И, я думаю, Стижиану тоже следует там появиться.

Монах молча освободился от руки Руми и вышел из комнаты в коридор, двигаясь по направлению назначенного места.

Ора опустила руку на живот и с мокрыми глазами смотрела ему вслед.

- Он не заметил, да? – Спросил нериец. – А ты не смогла сказать.

Не монахиня, а женщина с разбитым сердцем, так же молча, как и её возлюбленный, зашагала по коридору. Совсем недавно, она начала чуть выпячивать зад, сутулиться и очень странно ставить ноги, словно что-то ей мешало. Плод в её чреве рос, и с каждым днём это было всё труднее скрывать.

Когда Стижиан вошел в зал заседаний, стоял полдень, и помещение оказалось укутано золотым солнечным светом, льющимся сквозь высокие окна, расположенные на двух из трех стен.

В центре комнаты, облокотившись о высокий широкий стол, заваленный бесчисленными папками и бумагами разных размеров и цвета, стояла Сфирита Дива. На ней не было короны и макияжа как таковых, но длинное голубое платье, светлые волосы, заплетенные в высокую косу, и достаточное количество драгоценных камней делали её точной копией женщины со всем известной картины – портрета Сфириты, третьей королевы Ораны.

Она совершенно не походила на Млинес, бывшей Стижиану роднее матери.

Помимо неё, в помещении находились ещё три человека. Лухс, с которым монах состоял в дружеских отношениях, нервничая и побаиваясь, вжался в высокую двухуровневую трибуну, а его побелевшая кисть была сжата в кулак. Вторым человеком был знакомый и самый необычный из всех ныне живущих магов – Вильмут. Он сидел на столе и пожевывал сладкую сахарную булку, с намазанным на него смородиновым, судя по цвету, вареньем. Увидев Стижиана, маг подмигнул ему и усмехнулся.