Тень над небесами - [23]

— Господи, — прошептала Беатрис.

Она посмотрела на Виктора то ли испуганно, то ли восхищенно, и уронила лицо на ладони, но новых всхлипов не доносилось. Видимо, просто решила таким образом создать хотя бы видимость уединения, отсечь себя от окружающей действительности. Что ж, лучше так, чем слезы. Любое избыточное проявление женских эмоций по необъяснимой причине всегда нервировали Виктора. Он сам становился нервным, нетерпимым и еле сдерживался от того, чтобы не заорать на впавшую в истерику Лену. Иногда даже хотел ударить. Так, чтобы она заткнулась, наконец.

Немецкие дороги не обманули ожиданий Виктора. Их качество было настолько безукоризненным, что от границы до городка Юлих Виктор так и не успел обнаружить ни единого изъяна в высококачественном полотне, как ни старался. Потом просто надоело напрягать зрение, пришлось принять за данность тот факт, что немецкие дороги, как минимум загородные, идеальны. Виктор помнил, что в Берлине картина совсем другая. Хватало и криво положенных заплаток, и просто дыр в покрытии. Шаблон у туристов из России рвался знатно, они-то, наивные, всерьез верили, что в немецкой столице все гладко и надраено шампунем.

В городе с абсолютно непроизносимым названием Менхенгладбах было решено сделать остановку на обед прямо в супермаркете — голод уже не давал покоя, от него сводило челюсть. Хорошо, что последствия бессонной ночи, которую Виктор провел достаточно бурно, пока почти не давали о себе знать — не хватало еще, чтобы усталость навалилась всей мощью. Сил хватало, бодрости и внимания тоже.

В этот раз он не отходил от Беатрис ни на шаг, а руки его не отпускали висящей на удобном ремне винтовки. Девушка же не стала терять времени, взяла пачку макарон с консервами, вылила в большую кастрюлю бутилированную воду и поставила все это дело на огонь, который Виктор развел прямо на полу под вентиляционным отверстием, предусмотрительно окружив импровизированный очаг кирпичами — в ассортименте магазина нашлись и они.

— Все-таки хорошо заглядывать в матричные маркеты, — довольно улыбнулся он через двадцать минут, с наслаждением уплетая макароны.

Беатрис кисло улыбнулась. Несмотря на тяжелую потерю, она не держала на Виктора зла.

— Большое спасибо за чудесный обед, мадмуазель, — Виктор, дурачась, отвесил Беатрис поклон. Такие дурацкие фортеля он частенько выкидывал просто от волнения.

— О, не стоит благодарности, месье. Это — награда за Вашу рыцарскую храбрость, — в тон ответила девушка, подмигнув — а молодец, держится, не падает духом. Только глаза красные от слез по Оскару.

И они поехали дальше. Правда, вскоре вновь пришлось остановиться. Неподалеку от Дюссельдорфа, когда дорога резко забрала влево, на обочине показался невысокий щупловатый мужичок в смешных круглых очках и мешковатой клетчатой рубашке, копающийся под капотом старого и ржавого фольксвагена. Завидев проезжающих людей, мужичок призывно замахал руками, и Виктор сжалился над ним.

— И что он там копается? — резонно спросила Беатрис. — Взял бы другую машину, и дело с концом.

Виктор сбросил скорость, поравнялся с мужчиной на противоположной стороне дороги и опустил стекло. Это был араб, лет сорока с небольшим — во всяком случае, так подумал Виктор, увидев его смуглое лицо.

— Сэр, все в порядке?

— Да, — кивнул очкарик, а потом вдруг вытащил из-за пояса револьвер и направил его Виктору в лоб.

— Это еще что?

— На выход, — холодно процедил мужичок с сильным немецким акцентом. — Я считаю до трех. Раз…

— Идем, — мрачно буркнул Виктор.

Он и не пытался взять с собой винтовку, только с сожалением вспомнил про заклинивший пистолет. Хотя, что уж там, достать оружие и выстрелить Виктор бы никак не успел.

Очкарик вдруг вскинул револьвер выше и выстрелил в воздух. Беатрис зажмурилась и зажала уши руками, инстинктивно пригнувшись. Мужчина вперил в нее цепкие ледяные глаза, совершенно не подходящие простоватому лицу и тщедушной фигуре.

— Встаньте-ка оба на колени, и руки за голову, — приказал он все тем же ледяным тоном.

Не желая рисковать, Виктор подчинился, а потом посмотрел на Беатрис. Та, испепеляя лживого «немца» ненавидящим взглядом, неохотно опустилась на колени.

Где-то в стороне Дюссельдорфа пророкотали выстрелы. Мужчина автоматически дернулся на звук, на секунду отвернулся, и Виктор неожиданно даже для себя решил воспользоваться ситуацией. Противник худосочный, легкий, он должен смести его, как раз-два-три, да и адреналин с прошлой драки еще не выветрился целиком.

Левой рукой Виктор вцепился в револьвер и направил его в землю, а правой схватил обманщика за грудки и ударил головой, целя лбом в нос. Хруст и сдавленный вопль возвестили об успешном попадании, очкарик рухнул на землю, как подкошенный. Он дезориентировано поднял руки, пытаясь найти ими расквашенный нос.

Револьвер перекочевал к Виктору. Он бешеными глазами посмотрел на Беатрис.

— Возвращайся в машину, ско…

— Сзади! — сполошным криком перебила девушка.

Оглядываясь, Виктор заметил лишь быстрое движение, промелькнувшее пятном перед глазами. На смену краткой вспышке слепящей боли сразу же пришло блаженное забытье, погружаясь в которое Виктору вдруг стало ясно, что выстрелом в воздух очкарик, игравший роль наживки, подзывал своих сообщников. Они вышли из леса прямо за спиной Виктора, а он проглядел. Досадно.