Тень на ярком солнце - [6]

В него дважды стреляли. Видимо, для острастки. Несколько раз звонили и предлагали умерить прыть. Но советский капитан уже закусил удила. Он начал идти по цепочке, хватая и заставляя говорить наркоторговцев. Для эффективности он снюхался с несколькими ретивыми журналистами, которые писали статьи о наркомафии и каждый раз после успешно проведенной операции помещали статью в газетах. Первым признаком надвигавшейся угрозы был отказ журналистов от сотрудничества. Затем по сфабрикованному делу о превышении служебных полномочий Прилепин отправился на восемь лет в колонию. Кто всем этим руководил, Сергей Николаевич не знал, но поклялся посветить остаток жизни поиску и наказанию мерзавцев. Срок он отбывал в колонии номер 3, которая располагалась в городе Скопине, Рязанской области. «Ментовская зона» резко отличалась от обычных мест заключения. Там не действовали принятые в уголовной среде воровские понятия, что в некоторых моментах осложняет общение между людьми в условиях зоны. Некоторые понятия все же существовали и среди этих зэков. Нельзя было красть, всегда отвечать за сказанное, не интересоваться у других, за что сидят, не пользоваться тем, что упало в туалете. Так же нельзя было общаться с так называемыми «отделенными» осужденными (аналог воровских «опущенных»), занимавшимися уборкой туалетов. Нельзя даже было садиться на их стулья и кровати. В принципе, Прилепину, проучившемуся два года в суворовском училище и четыре года в Общевойсковом командном, было не сложно соблюдать эти законы, схожие с порядками в военных учебных заведениях.

Незадолго от освобождения он получил письмо от двоюродной сестры, которая сообщала, что его дядя скончался от почечной недостаточности. Это был новый и серьезный удар. Надеяться было теперь не на кого. Единственный путь – в бандиты, благо их с каждым днем требовалось все больше. Несколько его товарищей по зоне предлагали сколотить бригаду после выхода на волю. Один осужденный, которого все звали Батей за преклонный возраст и звание (он был единственным полковником в отряде), спросил:

– Витя Прилепин тебе не родственник?

– Родной дядя.

– Ишь ты. Витькин племянник в бандиты собрался. Занятно.

– Чем же? – поинтересовался Сергей Николаевич.

– Витька бандитов, как волков, отстреливал. Как говорится, в плен не брал. Люто ненавидел. А племянник к бандитам решил податься. Во времена. Дожили.

– Ну, пока еще не решил. Но податься-то некуда.

– Когда выходишь?

– Через неделю.

– Запомни телефон. Не записывай. Бери на память. – Он дважды назвал номер. – Позвонишь. Скажешь, что Виктор Петрович просил связать тебя Алексеем Ивановичем. Встретишься, передавай привет. А уж если он для тебя ничего не придумает, тогда уж подавайся в бандиты. – И повторил фразу дяди: – Видать, время такое. С ума страна сошла. А твой дядя мне жизнь спас в 66-м.

В Питере Прилепин с вокзала направился к бывшему сослуживцу по угро. Там, по рассказу сослуживца, все сильно изменилось. Пришли новые люди. Как правило, малокомпетентные. За каждым кто-то стоял во властных структурах. Появилось много ограничений. Фактически, угро превратился в коммерческую структуру, где каждый босс «пас поляну». В общем, все, как везде. И только на прощание, не глядя на Сергея Николаевича, сослуживец сказал:

– Тебя схарчила наркомафия.

– Что тебе известно по моему делу?

– Только то, что тебе сильно повезло. Шибко высоким интересам ты дорогу перебежал. Удивительно, что живой остался.

– А кто в конторе мое дело вел?

– Кузьмин. Я тебе ничего не говорил. Но он приказ получил от верхнего босса. Скорее всего, из Москвы.

Кузьмин, бывший заместитель начальника Ленинградского угро, даже не подозревал, что только что схлопотал смертный приговор. Он был убит выстрелом в затылок на рыбалке через два месяца после приезда Прилепина в Питер. Это была крупная ошибка. Только на следующий день, прочитав некролог о гибели бесстрашного борца с преступностью, Прилепин понял, что оборвал ниточку, которая вела его к заказчикам. К наркомафии. Предстояла серьезная и кропотливая работа. Сергей Николаевич намеревался уничтожить заказчика. На самом верху.

Алексей Иванович оказался крепким старичком, занимавшим кабинет в Смольном. Судя по всему, он пользовался весом в мэрии Питера. Внимательно выслушав Прилепина и спросив, не является ли ему родственником Виктор Васильевич Прилепин, он поднял трубку и позвонил по какому-то номеру. Прилепин попытался запомнить набор цифр, но не успел.

– Поезжай по этому адресу. Там тебя трудоустроят. Голодать не будешь. Только поосторожней. Времена сам знаешь, какие.

Так Прилепин стал директором частного охранного предприятия. Команду он подбирал тщательно, в чем ему помогал сослуживец в угро. Подбирал по принципу «Придите ко мне все униженные и обиженные. И я успокою вас». Учредители ЧОП «Безопасность» были явно подставными лицами, а хозяин ему был неизвестен. Но, судя по количеству контрактов на охрану объектов, хозяин был фигурой солидного масштаба. В работу предприятия сверху никто не вмешивался, прибыль никто не контролировал. Но Прилепин аккуратно составлял отчеты о работе предприятия и отправлял их вместе с бухгалтерскими отчетами своему куратору, с которым виделся раз в квартал. Однажды куратор, чей кабинет также располагался в Смольном, вызвал Прилепина на встречу, но не в Смольный, а в ресторан. За обедом он терпеливо слушал рассказы Сергея Николаевича о работе предприятия и, только когда перешли к десерту, завел речь о новом направлении работы.