Тень на дереве - [2]

— Нет, прекрати сейчас же! Мы дойдем туда вместе и вместе сразимся с Мохеллианом.

— А потом?

— Потом… потом — друг с другом. Честно, как и должно быть.

— Нет. Ты — Избранный. Или Мохеллиан. Но я думаю — ты, потому что у тебя Кристалл. Все остальные ничего не значат.

— Неправда! — отчаянный крик, потому что…

— Правда, и ты это знаешь.

Да, верно. Знаю, но не хочу — так.

— А если я отдам тебе Кристалл?

— Ты не сделаешь этого.

Но я снимаю цепочку — и вот он, у меня на ладони. Обычно камень сверкает всеми цветами радуги, но сейчас он холоден и пуст.

— Бери. Я дарю его тебе.

— Но тогда я убью тебя. И это ты тоже знаешь.

— Я не думаю, что ты сможешь, Кенил.

— Посмотри мне в глаза. Они тебя не обманут.

Я погружаюсь в её взгляд — в безнадёжную обречённость и непреклонную решимость. Я уже видел такой взгляд, и не единожды…

— Ты не убьёшь безоружного, — говорю я и опускаю меч на песок.

Она усмехается:

— Не сейчас.

Помню: мы у камня, и на нас нет одежды. Мы любим друг друга, как два зверя, до предела одержимые яростью. Для нас нет границ. Мир исчез; всё лишнее исчезло.

Потом она стремительно хватает и сильно сжимает мой член; резко тянет на себя. Я ору — и вдруг понимаю, что любовные игры окончены.

Между нами — навсегда.

Мы на ногах, и ладони вдавлены в рукояти мечей. Кенил напирает на меня, как взбесившаяся тигрица. Лезвие безумно вращается в её руках; видит ли она что-нибудь перед собой? Отклоняюсь и делаю обманный выпад.

Она на песке, и глаза теперь закрыты. Они больше не откроются. Шея рассечена; кровь хлещет струёй.

Мы с самого начала знали, что когда-нибудь всё так и будет.

Сижу под камнем. Проходит немало времени, но моё тело неподвижно.

Копаю яму. У меня нет других орудий, поэтому я выгребаю песок мечом. Никакой уважающий себя воин не опустился бы настолько. Но сейчас мне всё равно.

На камне — только имя: Кенил. А больше ничего и не нужно.

Скоро я встречусь с Мохеллианом, и мне известно, кто победит.

Иду вперёд. Теплый ветер дует в спину, и Кристалл сияет на груди. Как обычно: всеми цветами радуги.

Я думаю о том, что знаю, где раньше видел такой взгляд, как у Кенил. В зеркале… где же ещё?

Я безнадёжно обречён на победу.

Время — это дерево.

У тебя всегда есть выбор, как поступить. Может быть, только из двух вариантов — но есть. Ты выбираешь один путь, и тем самым навсегда отсекаешь другие.

Но попробуй представить, хотя бы на секунду, что ты ничего не отсекаешь. Что когда ты отдаёшь предпочтение одному варианту, кто-то очень похожий на тебя в далёком, недоступном тебе месте, предпочитает другой.

Кто-то? Может быть, твоя тень?

А может, ты — его тень? Как узнать правду?

Миллионы, миллиарды новых ветвей каждую минуту. Это сложно представить, и в это невозможно поверить. Но так есть.

Миллионы людей, во всём похожих на тебя. И триллионы — совсем чуть-чуть не таких, как ты.

Вы никогда не встретитесь.

Лишь тот, у кого есть три атрибута, един во всех ветвях.

Книга — для мудрости. Кристалл — для силы. Жезл — для власти.

Когда-то они были у меня. Теперь — у него.

Мы по-прежнему едины, хотя мы — не одно целое. Оно — и его тень, а ведь сначала было наоборот. Оно всегда знает, где я. И всегда приходит за мной.

Зачем? — спрашиваю себя, ожидая, что оно ответит.

Но ответа нет. Оно не любит, когда ему задают вопросы.

Ночной город. Свет фонарей: жёлтый, оранжевый, красный… Особенно красный. Зелёные и синие надписи. Они мягче.

Машины. Ах да: машины.

Рука Лады в моей руке. Она незаметно впитывает мою силу. Совсем чуть-чуть — больше нельзя.

Тихо. Никакого ветра. Воздух неподвижен.

Старые здания. Они равнодушно спокойны, им безразлично, что происходит вокруг. В них нет агрессии, но нет и любви. В них уже почти ничего нет. Ненасытные люди высосали из них жизнь.

Они не понимают, что делают.

Круглая луна: далёкий брошенный маяк, что указывает путь призракам. На чёрном фоне — тусклые отблески чужих безутешных слёз.

— Красиво, правда?

Я вздрагиваю.

— Грустно. Это очень грустная красота.

— Почему? — несмелое удивление.

— Она умирает.

— Но почему же?!

— Она теряет силу.

— Какую силу?

— Не важно. Это совсем не важно, Лада, — сжимаю её руку сильнее, и она наконец успокаивается.

Проходим под клёном: нижняя ветка прогнулась под собственной тяжестью и скоро упадёт. Если её не отрежут раньше.

Всего лишь ещё одна ветка. Знакомый перезвон в голове:

«Помнишь? Я здесь!»

Угол улицы. Едкий, противный визг близкой опасности:

— Стой!

— Что такое? — лёгкий испуг в голосе Лады.

— Не шевелись.

Перехватываю линию. Дальше, ещё дальше! Срезать угол… Линия двоится. Нет: уже три… Четыре. Да, четыре. Чёрные и отвратительно скользкие, но всего лишь люди. Нож? Слишком просто.

Подходят сюда.

Волны взбудоражены. Фиксирую одну справа и одну слева. Так, хорошо. Спереди — обманчивое свободное пространство. Жёсткая связь: потенциальный треугольник. Удар должен прийтись туда, в среднюю точку.

— Ник, что…

Вопль, всплеск силы — резкий, отрывистый. Некогда отвечать.

Двое спереди. Левый — высокий и худой, похож на змею. Бессмысленная угроза крупных ядовитых букв: «Tiamat». Правый — как хорошо раскормленный бульдог. Люди.

Яркий режущий свет. Сюда, в самый центр!