Тень Минервы - [5]

Лежа в психбольнице, он не мешал Татьяне уделять все свое внимание новообретенной дочери, – подумала горько Саша.

Девушка могла понять судью, которая приняла решение о возможности встреч малыша с отцом лишь после того, как его психика и нервная система придут в норму.

Всем, включая службу соцзащиты, было ясно, что отец здесь не при чем, но так же было ясно, что состояние ребенка действительно ненормально.

Пока Татьяна, упиваясь, рассказывала журналистам о психических проблемах своего сына, Саша не знала, что сказать его отцу.

Формально они победили. В реальности встречи могло не произойти никогда, ведь Татьяна явно не была заинтересована в выздоровлении Серджио.

Саша никак не могла понять, как можно так обращаться со своим ребенком, как можно так ненавидеть бывшего мужа, чтобы довести сына до психического расстройства и в деталях, упиваясь, рассказывать об этом журналистам.

Единственное, что она могла сказать Микеле – сын вырастет и сам во всем разберется, но это было слабым утешением для отца, обретшего сына без возможности его увидеть, для бабушки и дедушки в далекой итальянской деревне, которые вообще не могли понять, что происходит.

Так прошло лето.

Лука переживал вместе с Александрой, понимая сомнения девушки, он даже получил всю информацию о Микеле по своим каналам и заверил Сашу, что с той стороны все в абсолютном порядке.

А еще Лука собрался в отпуск на Сейшелы, не пригласив Сашу с собой

– Мы понырять, с коллегами, – объяснил он, – На недельку всего.

У Саши как раз и выдалась свободная неделя, и она все чаще вздыхала, вспоминая древний город на тосканском холме, которому обещала вернуться. Может, оно и лучше, что Лука будет на Сейшелах?

Тем более, что комиссар был категорически против ее приездов в Италию после историй в Тоскане и Умбрии, в которые умудрилась попасть девушка. А раз он будет на Сейшелах, то и о поездке в Тоскану ему можно не говорить.

На первый взгляд все складывалось очень удобно, хотя и слегка обидно.

Невысокая, румяная, очень моложавая женщина металась по холлу замка.

– Ну как же это? Уже давно самолет сел, а синьоры все нет! Ну что ты сидишь, она же написала, во сколько приедет, уже все сроки прошли! – женщина случайно задела плечом маленький керамический горшок, стоявший у лестницы, горшок с грохотом упал на пол, заставив вздрогнуть, того, к кому она обращалась.

Хозяин замка, выйдя на минуту из меланхоличной дремоты у экрана ноутбука, лишь пожал плечами и еще глубже окунулся в огромный шерстяной шарф, которым обмотался поверх такого же толстого теплого свитера.

– Фиона, ну что ты кудахчешь, что могло случиться? Приедет твоя синьора, не мельтеши.

Фиона собрала маленьким веником осколки горшка в совок и, повернувшись спиной к своему нанимателю, сказала:

– Мои нервы этого не вынесут! Я ухожу домой, и если через час я вернусь, а синьора так и не приедет, я звоню в полицию!

Она вышла их холодного холла, демонстративно громко хлопнув дверью.

Синьора, о которой так волновалась домоправительница замка, прилетела вовремя и даже довольно быстро добралась до вокзала.

А потом, что уже входило в привычку, перепутала поезд и удобно устроилась на сиденье электрички, пристроив рядом чемодан.

Было еще светло, но картины за окном проносились весьма унылые.

Куда-то делся бархатный изумруд тосканских полей, переливы цвета бесконечных холмов, за окном виднелись лишь голые серые и коричневые поля, моросил противный ноябрьский дождик.

Прогноз, обещавший солнце и ноябрьские плюс 20 по Цельсию, как всегда обманул. Выйдя из самолета во флорентийском аэропорту, вместо ожидаемого тосканского солнца Саша окунулась в промозглую осень, ничем не лучше родной, российской.

Поезд притормозил на вокзале Эмполи, и сердце ее дрогнуло, так хотелось выйти из вагона, сесть у фонтана со старыми дремлющими львами в ожидании Луки, который скоро закончит работу, и они отправятся.. да хоть куда отправятся, так хотелось, чтобы вернулось то летнее время, несколько лет назад, когда они познакомились с комиссаром, розовый туман, падающий на долину, танго на площади. Всех Святых…

Но Лука нырял на своих Сейшелах в компании коллег (коллег ли?– загрустила Саша) и она решила быть счастливой, несмотря на мокрую промозглость за окном, и невозможность вернуть прошлое.

Пока девушка рефлексировала, поезд давно уже отъехал от станции Эмполи и вместо пятнадцати минут до искомого места уже полчаса ехал по унылому полю, еле различимому в каплях дождя на стекле.

Надпись «Понте.. что – то там» заставила ее выбежать в последний момент из вагона, волоча за собой чемодан.

Поезд тронулся, а Саша огляделась и забеспокоилась. Вместо станции перед ней стоял лишь небольшой павильончик, напоминающий автобусную остановку с той самой надписью, которая и заставила ее выбежать из вагона.

Что такое Понтедера – Сан Кашьяно, где кроме стеклянного павильона остановки никаких признаков жилья не наблюдалось, судя по всему, на несколько километров, и куда завез Сашу поезд, конечно же, не тот, на который она собиралась сесть, она не представляла.

Вокруг, насколько в пелене дождя можно было разглядеть, не было видно ни дорог, ни населенных пунктов, хорошо, хоть на павильончике висело расписание, и обратный поезд на Эмполи должен был подойти через десять минут.