Тень мечей - [150]

Синан тяжело задышал. Это было алчное, свистящее дыхание, еще более пугающее, чем его смех.

— Я единственный, кто когда-либо держал жизнь великого Саладина в своих руках. Не стану утомлять тебя подробностями нашей вражды. Достаточно сказать, что однажды ночью он проснулся с кинжалом у горла. Он не верил, что мои люди смогут проникнуть в его личные дворцовые покои, в саму его спальню. Великий султан настолько испугался, что обмочился.

Став свидетелем того, с какой легкостью ночной гость в маске проник в его дом этой ночью, Маймонид не сомневался, что Синан говорит правду.

— Тем не менее ты пощадил его.

Маймонид внезапно понял, сам не зная почему, что Синан улыбается в темноте. Но лицо его продолжало оставаться в тени.

— Да. Он играет свою роль. Я послал головореза, чтобы показать Саладину, что он, как и любой человек на земле, живет лишь согласно моей доброй воле.

Скорее всего, он говорил об этом из желания напомнить себе о том, кем он был на самом деле, когда жажда мщения еще не поглотила его разум, но раввин не мог позволить этому безумцу заблуждаться относительно своего всемогущества. Это было оскорблением Всевышнего и всего, во что верил Маймонид.

— Только Богу подобное подвластно, — сказал раввин и тут же пожалел об этом. Какой смысл гневить злого убийцу с раздутым самомнением? Чтобы накликать собственную смерть?

Но Синан опять засмеялся — ни малейшего намека на обиду.

— Согласен с тобой.

И тут Маймонид понял. Молва ничего не преувеличивала. Старец Горы создал наивысший культ воинов, и эти воины готовы положить за него свою жизнь, потому что они верят в его божественную сущность. Ходили слухи, будто Синан похищал юношей и привозил их в свое секретное горное лежбище, напоминавшее самый великолепный сад на земле. Юношам говорили, что они умерли и очутились в раю. Юношам, которых окружали пьянящие родники и сочные плоды; юношам, которые находились в компании самых красивых на земле женщин, облаченных в роскошные одежды райский дев; юношам, которых ежедневно одурманивали гашишем, убеждая их в том, что они воины-ангелы Синана. Поэтому они — после соответствующей обработки — беспрекословно выполняли все, что приказывал им Синан. Они не боялись смерти, поскольку верили, что уже мертвы, а поэтому бессмертны. Синан убедил своих воинов, что он Бог. И сейчас, слушая его речи, раввин внезапно понял, что этот демон сам в это искренне верит.

Не зная, как поступить в присутствии безумца, который являлся воплощением подлинного зла, Маймонид решил стоять на своем.

— Ты сделаешь то, о чем я прошу?

— Сделаю. Но мне понадобится помощь твоей племянницы. Я слышал, она спит с Ричардом.

Раввин от удивления открыл рот. Синан знает о Мириам! И явно слышал, что болтают злые языки об отношениях Мириам и безнравственного короля.

— Я не знаю, как с ней связаться, — ответил раввин, когда обрел способность говорить. Он не имел ни малейшего желания втягивать Мириам в это безумие, но его посетило ужасное предчувствие, что уже слишком поздно.

— Мои люди об этом позаботятся, — отмахнулся Синан. Он, по-видимому, считал, что проникнуть в хорошо охраняемую крепость крестоносцев и втянуть пленницу раввина в заговор — детская забава. Кем же возомнил себя этот человек?

— Я боюсь впутывать ее в это дело, — прямо заявил Маймонид.

Синан откинулся назад.

— Я понимаю, что она сносит ласки Ричарда только потому, что вообразила себя шпионкой вашего султана. Пусть докажет свою преданность.

Все услышанное оказалось для раввина новостью. Но в словах Синана звучала ужасная правда. Мириам не единожды выказывала желание сыграть роль шпиона в этой войне. Если она легла в постель Ричарда, то лишь по этой причине. И Маймонид неожиданно подумал, что ситуация уже вышла из-под контроля. Она распалила любопытство Синана, и он не остановится, пока не закончит дело к своему удовольствию. Мириам так или иначе будет втянута в это страшное деяние, даже если раввин не даст своего одобрения.

— Я знаю Мириам, — наконец проговорил раввин. По необъяснимой причине он не мог лгать этому жестокому убийце. — Если дадите ей знать, она обязательно поможет.

Синан радостно захихикал. Маймониду показалось, что именно так смеялся Сатана, когда наблюдал, как Адам и Ева вкушают запретный плод.

— Мне понадобится ожерелье твоей сестры.

Маймониду захотелось с криком убежать в ночь. В этот момент он понял, что Синан на самом деле чудовище из потустороннего мира. То ли джинны ему нашептали, то ли другие демоны пустыни были у него в услужении, то ли через учеников Соломона к нему перешло запрещенное волшебство, — но Старец Горы явно знал то, чего не могла знать ни одна живая душа.

И все же раввин подчинился. Как будто под гипнозом, Маймонид полез в карман и достал амулет. Зеленый нефрит блеснул в свете одинокой лампы. Не желая ни на дюйм приближаться к Синану, раввин послушно бросил ему ожерелье. Синан с легкостью поймал его, и сердце раввина ухнуло вниз, когда он подумал, что отныне в руках этого человека находится амулет со священными буквами тетраграмматона.

— Отлично. Осталось обсудить мое вознаграждение.

Маймонид приготовился. Он чувствовал: что бы ни потребовал Синан, цена окажется намного выше — во всех смыслах.