Тень мечей - [142]

Однако его уныние тут же сменилось радостью, когда он разглядел в маленькой весельной шлюпке, которая отчалила от военного корабля и пришвартовалась у берегов Арсуфа, принцессу Иоанну. Наплевав на все приличия, Ричард заключил в объятия свою златовласую сестру, расцеловал ее в обе щеки, которые тут же зарделись от смущения.

В платье с необычно глубоким декольте, расшитым пурпурным и фиолетовым кружевом, — видимо, по последней английской моде, — Иоанна, как всегда, была прекрасна. Но лицо ее было непривычно бледным и печальным. Можно было только догадываться, что ей пришлось вынести от руки озлобленного Джона, от острого языка их матери с тех пор, как Ричард отправился в свое безрассудное приключение. Джон негодовал, потому что Иоанна поддержала притязания старшего брата на престол, а Элеонора не могла простить дочери доверительных отношений со своим покойным супругом Генрихом. В результате Иоанна оказалась в ловушке между двумя самыми могущественными фигурами в королевстве. Ричард знал, что единственным утешением для сестры был лишь тот факт, что мать и брат ненавидели друг друга еще больше, чем презирали ее.

После небольшой экскурсии по Арсуфу Ричард отвел Иоанну в свои покои и большую часть вечера посвятил изложению длинной и печальной истории о своих приключениях в Палестине. Он даже не стал утаивать от нее свою связь с пленницей Мириам. Еще с детства они делились друг с другом самым сокровенным. Мириам все больше и больше раздувала огонь в его сердце, и это было удивительно, учитывая, что в прошлом женщины мало интересовали Ричарда. Он убеждал себя, что просто ищет утешения и хочет развеять одиночество на затянувшейся войне, но его чувства к еврейке стали перерастать в нечто большее. И это пугало короля.

Иоанна с величайшим интересом выслушала рассказ Ричарда, хотя ее явно огорчило известие о том, что первая девушка, которой удалось привлечь внимание короля, намного ниже его по положению. И к тому же еврейка. Сестра стала приводить доводы, пытаясь убедить его в необходимости прекратить эту опасную связь, пока о ней не узнала английская знать. Радости Джона не будет предела, когда до него дойдут слухи о том, что его брат вступил в связь с христопродавицей, и он тут же начнет распускать сплетни о предательстве Ричарда священной миссии.

Но так было угодно судьбе, что их спор прервал стук в обшитую панелями из кипариса дверь. Когда Ричард впустил визитера, он с изумлением увидел, что пришла Мириам. Обрадовавшись приезду Иоанны, он, конечно, забыл о том, что пообещал сегодня отобедать с ней.

Пока Мириам с Иоанной внимательно изучали друг друга, в комнате висела гробовая тишина. Девушки замерли, напоминая двух пантер-соперниц, выжидающих, кто из них нападет первой. Ричард тут же решил вмешаться.

— Мириам, позволь представить тебе мою сестру Иоанну, — сказал король. — Она только что прибыла из Англии.

Мириам, как обычно, неуклюже поклонилась, на лице — ни тени улыбки. Иоанна, не сводя взгляда с гостьи, удивленно подняла брови, потом повернулась к брату:

— Значит, это и есть та еврейка, которая согревает тебе постель, братец?

Мириам сверкнула глазами от подобной бестактности со стороны Иоанны. Ричард понял, что нужно держать этих двух порознь, пока в осажденном лагере крестоносцев не разгорелась маленькая война.

— Прости мою сестру, — с улыбкой, чтобы скрыть неловкость, извинился король. — Всем известен ее острый язычок.

Мириам пожала плечами, как будто обижаться на слова Иоанны было ниже ее достоинства.

— Ничего, — высокомерно ответила она (этот ее тон одновременно и приводил в бешенство, и возбуждал Ричарда, когда относился к нему), — если женщина не может похвастаться красотой, остается быть острой на язык.

Дело принимало скверный оборот. Ричарду, поскольку он был королем Англии, беспрекословно повиновались тысячи мужчин. Он знал, как заставить воинов пойти в бой, жертвуя во имя короля своей жизнью, одними лишь иллюзорными обещаниями того, что они получат «в будущем». Но правитель христианского мира не знал, как удержать двух своих любимых женщин от того, чтобы они не выцарапали друг другу глаза.

Но к его удивлению, Иоанна не с гордым презрением, а искренне, от души рассмеялась обидным словам Мириам.

— В ней чувствуется характер, — признала Иоанна. — Помнишь, что я говорила, братец? Если ты не сможешь приручить такую женщину, она приберет к рукам тебя, а вместе с тобою и трон.

И потом, к полнейшему замешательству Ричарда, Мириам с Иоанной обменялись понимающими взглядами. Возможно, в них даже сквозило взаимное уважение. Впрочем, женщины для Ричарда всегда оставались загадкой.

— Довольно пустой болтовни, — велел Ричард, расстроенный тем, что чувствует себя лишним в собственном замке. — Какие новости ты привезла из Англии?

Иоанна погрустнела.

— Я не буду говорить при этой еврейке.

Ричард думал, что Мириам обидится, но девушка даже не поморщилась. Вероятно, она почувствовала по напряженному тону его сестры, что есть вещи, которые по праву должны оставаться между братом и сестрой. Мириам извинилась и тут же вышла, закрыв за собой дверь.