Тень - [68]

— Далеко… Отсюда далеко. Нам надо бы… — В этот момент официантка принесла заказ и, не сказав ни «пожалуйста», ни «приятного аппетита», удалилась. Виктор отпил глоток тепловатого кофе и вылил в чашку ликер из стакана.

— Разве так вкуснее?

— Скорее проймет сверху донизу. Адреса в центре пометим, скажем, буквой «А», те, что подальше, в сторону Юглы, буквой «Б»… Каждый район Обозначим индексом, иначе потеряем время без толку.

— Мудрец!

— Мудрец и красавец!

— Вдвойне мудрец, кофе с ликером и в самом деле можно пить.

— Улица Пиена… Найди…

— Нечего искать, я и так знаю, где она. Первым троллейбусом до конца.

По дороге к троллейбусной остановке Виктор думал о жене и дочери Эрика. Неправда, он знал их не только по его рассказам. Девчушка совсем еще крохотная, что о ней скажешь; а вот в Ивете была какая-то степенная, величавая красота, и он завидовал брату. Всякий раз Ивета вспоминалась с ребенком, будто без ребенка вовсе и не существовала. И он поехал посмотреть на нее еще разок. Теперь было проще, Виктор знал, когда она выходит с ребенком гулять. Он почувствовал, что зависть начинает перерастать в ревность. Виктор осмелился пройти совсем близко от нее. Пряча лицо. Да, это была она. О такой он всегда мечтал. Белла? Недоразумение, яркая погремушка, не больше. Белла — погремушка, Нина — страсть. Как он обманывал себя с этими женщинами! Эрик с Иветой конечно же счастлив, такое вот благородство и умиротворенное спокойствие женщины не может не делать мужчину счастливым.

Виктору стало необходимо раз или два в неделю видеть ее, но когда Эрик решил познакомить его с Иветой, он категорически отказался. Наш положительный герой думал, что Ивету можно даже посвятить в их заговор, но Виктору было ясно, что таким образом брат хочет оправдаться перед женой за свое вечное отсутствие по вечерам.

— Берегись, у близнецов одинаковые вкусы, — с деланной веселостью сказал Виктор.

— Ты тоже об этом читал?

— Нет, я об этом догадываюсь.

Эрик рассказал, что библиотекарша дала ему статью о близнецах в медицинском журнале. Близнецы, живущие вместе, тратят максимум усилий, чтобы отличаться друг от друга и таким образом подчеркнуть свою индивидуальность. А близнецы, живущие раздельно, обладают одинаковыми вкусами, их прельщают одни и те же блюда, им нравится одна и та же музыка и у них одинаковые увлечения. Англичанок Фреду и Грету Чаплин, до тридцати лет живших раздельно, по очереди пригласили в один и тот же магазин. Всем на удивление, они вышли оттуда, купив одинаковые платья. А Джанетта и Айрин Гамильтон при своей первой встрече были буквально шокированы: обе носили одинаковую прическу и одежду, и даже их подружки на школьных фотографиях оказались похожими.

Виктор слушал краем уха, он думал об Ивете, вспоминая, как впервые увидел ее. Было часов девять или десять утра, он возвращался с совершенно дикого полуторадневного карточного марафона у Мартыновны. Утомленного, одуревшего от длительного бодрствования, его не брал даже алкоголь. И вдруг ему пришло в голову, что надо бы увидеть жену Эрика. Он понимал, что это глупо, и все-таки сошел с трамвая, нашел такси и велел водителю ехать в этакую даль. Долго сидел на скамейке под деревьями, ждал, когда она выйдет с ребенком погулять. И едва Ивета показалась в дверях, сразу узнал ее, хотя раньше никогда не видел, разве что на маленькой фотокарточке, которую Эрик носил с собой в бумажнике.

У Мартыновны игра шла по-крупному, дух захватывало, Виктор за несколько часов просадил почти все, что оставалось от заработанного в лесу. Он вышел из игры, имея рублей десять в кармане для решительной ставки, решил подождать, когда внутренний голос опытного игрока скажет ему: «Давай!» Коля-Коля был пустой уже к десяти утра, они оба с Тараканом куда-то смотались и вернулись со столовым серебром, и вдова Мартыновна купила его у них по сорок копеек за грамм. У нее были черные пластмассовые весы, как в фотолабораториях, а Коля-Коля за сорок отдавать не хотел, в скупочном магазине дают девяносто.

— Поищите другого покупателя, может, дадут больше, — вежливо сказала Мартыновна. Обиделась.

Таракан стал Колю-Колю уламывать, опасаясь, что вдова откажется от покупки, наверное, больше некому было загнать серебро. Виктор подумал про старика скупщика, но промолчал, ибо Мартыновна могла осерчать, а ему, мелкой сошке, расположение хозяйки дома было больше чем кстати. Пока торговали серебро, Франька Бригадир проиграл кожаную куртку, оцененную в двести рублей. Выигравший взял ее и небрежно, через плечо, бросил в угол. Хлопнувшись о стенку, куртка упала на пол да и осталась там лежать. Прослышав о большой игре, явился Борька Пирамидон. У него были с собой деньги и еще провонявшая нафталином шапка из выдры.

— Чур, моими гадалками, — сказал Пирамидон и положил на стол нераспечатанную колоду карт.

Невысокий мужчина, почти непрерывно выигрывавший, безразлично пожал плечами:

— Если окажутся разного размера и с проколами в углах, смотри. Уловил? На, проверь, чтоб потом не каркал! — и он оттолкнул от себя нераспечатанную колоду.

— Пирамидона тут все знают! — зашелся Борька.