Тень и солнце - [30]
Но Галина не сдерживалась, прижала одеяло к носу и рту.
— Кости Скирона, гадость. Тот зверь умер, сгнил, а потом вернулся к жизни?
Гетен рассмеялся.
— Возможно, это близко к правде, — он закончил убирать пострадавшую плоть. — Нони, принеси лечебное промывание из шкафчика, в зеленой бутылке, — она так и сделала, и он этим убрал остатки яда, а потом стал зашивать. — Красивый шрам не гарантирую.
Галина фыркнула.
— О, нет. Шрам.
— Многие женщины расстроились бы.
Галина теребила одеяло.
— Я не питаю иллюзий насчет моей внешности, господин Гетен. Меня не ценит король Вернард за мой возраст, мнения или красоту.
«Ваш король — идиот».
— Мудрость приходит с годами. Мнение ценно, если есть интеллект. Но нет ничего хорошего у женщины, которая может гордиться только своим лицом.
Галина тепло рассмеялась, и оба волка подняли головы с пола. Воительница покачала головой и сказала:
— Вы разочаровываете, теневой маг. Сначала пропустили мимо чар, потом оказали гостеприимство, а теперь проявили себя романтиком.
Гетен склонился и завязал нить, отрезал ее.
— Что дальше? — спросила она.
— Я подумывал о вышивке одежды, ваша светлость, — он нанес на рану мазь. Галина рассмеялась снова, и он добавил. — Полагаю, вы — добрая леди, которой нравятся швы, — он отдал иглу Нони, игнорируя понимающую улыбку женщины, и стал перевязывать плечо Галины чистыми бинтами.
Закончив с этим, Гетен занялся ранами на ступне женщины. Они были неглубокими, уже заживали, и он быстро очистил их и нанес мазь, перевязал чистыми бинтами.
Нони пришла и ушла, забрала грязную воду, а потом грязные тряпки.
— Нужна еще помощь, господин?
— Нет. Можешь идти.
Старушка сделала реверанс и закрыла дверь лазарета.
Воительница притихла, пока Гетен работал. Он закончил перевязывать ее ногу и посмотрел на ее лицо.
Она наблюдала за ним.
— Вы не такой, как я думала, когда вызвалась на переговоры.
Гетен накрыл ее ногу одеялом.
— Редкие знают, что ожидать от меня.
Она склонила голову и прищурилась.
— Вы, наверное, не были рады видеть меня в первую ночь. Так почему впустили в Хараян?
Он свернул аптечку и завязал кожаный сверток.
— Не пускал.
Ее глаза расширились.
— Чары подвели?
Гетен выпрямился.
— Нет, чары в лесу сильны, как всегда. Магод проверил их прошлой ночью после прибытия еще одного непрошеного гостя.
— И что это значит?
— Что Ведьма инея набирает силу, а я теряю. И она тянется через границу Пустоты, чтобы напасть на нас.
— Что нужно сделать?
— Вам — отдыхать и исцеляться. Я поищу цель нашего врага.
Она кивнула. Он повернулся к двери, но остановился, когда она сказала:
— Я выше вас. Я могу убить вас за то, как вы меня трогаете.
Гетен повернулся к ней.
— И убьете?
Она криво улыбнулась.
— Посмотрим.
Одиннадцать
Почтеннейшему Вернарду, королю Урсинума, от его дочери, Галины Персинны, воительницы Ордена красного клинка и маркграфини Кхары,
Приветствую и желаю здоровья Вашему величеству.
Знаю, что Ваше величество тревожно ждет новости о моих переговорах с Теневым магом Гетеном, так что пишу об их прогрессе. Предложение было получено и отклонено. Маг просит моей помощи в…
Галина перестала писать и нахмурилась. Что она могла сказать Вернарду о просьбе мага? Это было опасно, если она не сформулирует это осторожно, король решит, что она заодно с теневым магом и против Урсинума.
Что-то загремело в коридоре за мастерской, и хриплый голос Нони выругался, было слышно даже в лазарете.
Галина пять дней провела в Раните, и после уничтожения гостевой спальни лазарет стал ее комнатой.
— Позволь помочь, — сказал Магод. Он был добр к матери и господину.
Галина улыбнулась и взглянула на своего сокола. В ее комнату утром принесли птицу.
— Господин Гетен. Вот так загадка, Энор, — Нони ухаживала за Галиной, но маг не приближался к ее двери последние три дня. Жаль, ведь она скучала по жару и похоти, которые он вызывал своими пальцами.
Она коснулась губ. Когда он задел большим пальцем ее рот, она чуть не утянула его в кровать. Если бы служанка не помешала им, она бы так сделала. Но он с тех пор стал мрачным и тихим, укутывался в тени и молчал, даже когда смотрел на нее из-за двери лазарета поздно ночью, пока она притворялась, что спит. Это раздражало.
Ее улыбка сменилась хмурой гримасой.
— Может, он так хочет получить мое доверие, — но она покачала головой. Она видела его лицо. Он не мог скрыть удивления и желания, которые ощущал.
Старушка выругалась снова, и Магод сказал:
— Что с тобой?
Галина не видела их со своего места у письменного стола перед окном, но знала, что они стояли у двери мастерской.
— Переживаю за господина. Он взвалил на себя тяжкий груз. Он не умеет предавать, и кто-то пострадает.
— Мамуся, хватит переживать. Господин может справиться с парой королей.
— Это его брат.
— Который не видел его двадцать два года, — ноги шаркнули, Магод пробормотал. — Дай это.
— Вот. Пальцы болят сегодня, — Нони вздохнула. — Когда кровь зовет, кровь отвечает, Магод. Послания короля Зелала были ясны: господин должен принести Урсинум Бесере. Мы вернемся. Не хотим, но пойдем. И возьмем воительницу, чтобы подсластить воссоединение.
Галина напряглась, давление на перо сломало кончик.
Пять ритуалов для управления Хаосом. Это все, что нужно. Теперь, когда Харли знает великий план своего врага — стать богоподобным ребенком Хаоса и наказать тех, кого считают «недостойными». Теперь она должна понять, что, черт возьми, с этим делать. Многие из пропавших магов все еще вне досягаемости, и Кэтрин поклялась убить всех, о ком заботится Харли, и заставить ее смотреть. Так что это весело. Как раз тогда, когда кажется, что все не может стать хуже, один из самых драгоценных монстров Бестиария убегает, и Харли уверена, что Кэтрин приложила к этому свои грязные руки.
Как стать всемогущим ребенком Хаоса? Это то, что Харли отчаянно нужно выяснить, прежде чем ее расстроенная тетя увеличит число погибших. Все, что она знает наверняка, это то, что дети-маги пропали, и они каким-то образом вписываются в грандиозный план Кэтрин Шиптон. Теперь, когда Харли является официальным членом Ковена Сан-Диего, она чувствует себя более ответственной, чем когда-либо, за его защиту и за защиту магического мира. Но на ее плечах гораздо больше, чем это. В ковене скрывается предатель.
Мелина Розенталь поклоняется моде. Она мечтает работать в элитном модном журнале Eclipse, и ради этого готова пойти на все. Даже подкорректировать имидж великолепного, сексуального общественного мецената и плейбоя по совместительству. И плевать, что он парень, разбивший ее сердце год назад… Вот только Эйден Дин — оборотень. После смерти отца, Эйден наследует стаю Сан-Франциско и приступает к своим обязанностям. Также Эйден не собирается отказываться от своего ночного образа жизни, но есть одно «но»: он уверен, что нашел свою суженую, и тот факт, что она не оборотень — плохая новость.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.