Тень и солнце - [18]

— Страж, — вот и причина. — Вы про меня?

Он кивнул и опустил больше кубиков воска в банку.

— Вы мне доверяете, — сказала она. — Откуда вам знать, что я сама не убью вас?

— Потому что я вам нужен, — он указал на маленькие квадратные окна здания. — Эта буря необычна, как и вражда между Урсинумом и Бесерой. Только со мной вы можете разобраться с этим, воительница Галина, если не хотите кровь двадцати тысяч солдат на своих руках.

Ай. Она смотрела на снег за окном.

— Докажите, что вы не с Бесерой. Докажите, что ваша магия угасает, что ведьма реальна, и что вы не создали бурю, чтобы мешать Урсинуму, — народ говорил, что у Галины был убийственный взгляд ее отца. — Сделаете это, и я помогу вам, — она посмотрела так на мага. — Ваше слово вызывает сомнения, теневой маг, и я ощущала вашу магию, так что ваши слова звучат как ложь.

Гетен стал отвечать, но она прервала его.

— Если я решу вас сторожить, это будет означать согласие на условия Его величества. Вернувшись из Пустоты, вы уберете чары вокруг Хараяна и присоединитесь к отрядам Урсинума на берегах Серебряного моря. Вы будете управлять магией и мечом, служа Его величеству, королю Вернарду из Урсинума.

Гетен стал холоднее, а она вспылила.

— Помогите сдержать Ведьму инея, и войны с бурей не будет, — сказал он.

— Это мои условия. Вы их принимаете?

Он скрестил руки.

— Нет.

Искра гнева вспыхнула в Галине. Она подавила ее, но стул загремел, когда Галина встала.

— Я предлагаю передумать.

Она прошла во двор, где все еще бушевала буря. Снег летел, прилипал к деревьям и башне. Ветер трепал за косы, которые она заплела не очень плотно, бросал ее волосы в рот. Она выругалась.

Галина прошла на кухню и хлопнула дверью так, что снег с сосульками обрушился на крыльцо.

— Я не закончила, маг, — она прошла, топая, по широкой лестнице, оставляя снежные следы. — Или ты примешь мои условия, или я перережу твое горло. А потом покончу с тобой.

Восемь

Гетен потирал подбородок, глядя, как воительница топала по снегу во дворе. Ветер трепал ее рыжие волосы. Он покачал головой и тихо рассмеялся. Он восхищался ею чуть сильнее, чем хотел убить. У женщины была стальная спина, она могла сдержать многое перед тем, как сломаться. Вот только она могла сорваться и вонзить в него нож.

Гетен все сильнее верил, что она как защитник и союзник была ключом к его выживанию и победе над Ведьмой инея. Маркграфиня Кхары не просто так прибыла к его двери, когда он нуждался в страже.

— Но такую женщину сложно убедить, — сказал он. — И она опаснее всего, что прячется под мебелью и за дверями.

Его веселье пропало. Ему нужна была ее сила, если он хотел сковать ведьму. Но, проклятье, она была сильна волей и разумом. И бескомпромиссной. И желанной. Гетен кашлянул.

Воительница понимала силу, и он не упустил изменение в ее суждении, когда он рассказал ей больше о своей изменяющейся магии.

— Я увидел больше в тебе, маркграфиня, — он мог получить ее доверие и помощь, пообещав сильную магию. И если он будет осторожен, он сделает это, не потеряв свободу. Но если она ощутит обман, она зарежет его, как гуся, и скормит его же волкам. — Не стоит ее злить, — пробормотал он. — У меня есть письмо короля.

Снег и мелкий лед стучали по окнам. Огонь трещал под котлом. Он вернулся к свечам.

— Лучше дать женщине остыть. Мне хватает работы, чтобы держаться вдали от ее меча до конца дня.

Когда Гетен сделал три набора по восемнадцать свечей, он поднял ладонь и тряхнул пальцами в сторону каждой лампы, призывая огоньки к себе. Шар зеленого волшебного огня появился, когда огоньки соединились. Он завис перед Гетеном и потускнел, когда маг сжал шар в ладони. Огонь не обжигал, пока Гетен не приказывал, в ладони мага он был прохладным, гудел потенциалом. Улыбка изогнула его губы. Воительница была как волшебный огонь, но куда горячее.

— Как же уговорить ее гореть для меня? — он рассмеялся. Он уже знал, что она была готова поджечь его кровать вместе с ним.

Тьма подступала. Тени плясали на полу, стенах и потолке, созданные огнем под котлом. Они шептали его имя, манили мага к ним, к холоду. Они были силой, ждущей его команды, бессмертной армией, созданной теневыми магами-предшественниками Гетена, прикованные к холму под его ногами.

Вернард и Зелал не зря хотели верность Гетена, и они были не первыми королями, которые уговаривали или грозили теневому магу. С теневой армией король мог сокрушить врагов и править всех Кворегной.

Но эта армия не покинет холм, как бы ни хотели этого маги. Якорь, приковывающий тени к Хараяну, существовал для защиты всех четырех королевств.

— А если солнечный маг может их отпустить? — сказал Гетен, хоть спрашивать было не у кого. — Ведьма может захотеть и эту силу, — эта мысль беспокоила.

Он проклинал тени, магов и Ведьму инея негромким голосом.

— Я не хочу вести ту армию.

Некромантия испортила прошлых теневых магов. После смерти они стали холодными блуждающими призраками, навеки прикованными к холму Хараян ради безопасности Кворегны. Гетен хотел избежать такой судьбы.

Огонь трепетал в яме, его дыхание вырывалось паром. Но он все еще удерживал зеленый огонь. Он раскрыл ладонь, сияние и жар усилились. Он выругался, огонь обжигал ладонь, хоть он и был рад редкому теплу. Он озарил комнату, отгоняя тени. Гетен бросил шар огня в яму. Огонь вспыхнул под котлом, все лампы загорелись.