Тень и реальность - [9]

и анумана ссорятся между собой, пока отсутствует их авторитетный отец – ведическая шабда.

Как упоминалось выше, физики-теоретики вслед за Декартом отдают анумане предпочтение перед пратьякшей. Они хотят построить Теорию всего сущего, математическую формулу, дающую такое краткое объяснение Вселенной, что ее можно было бы написать на футболке. Все это очень увлекательно, однако никто не знает, какое отношение эта формула имеет к истине: «Одна теория надстраивается над другой. И невозможно избавиться от подозрения, что мы всего лишь строим очень недолговечный карточный домик».[13]

К сожалению, ведическую шабда-праману принято считать чем-то вроде авторитета ipse dixit, против которого выступал Декарт. Поэтому интеллектуалы по-прежнему предпочитают всем остальным праманам умазаключения (ануману), хотя они и не бывают безупречными. Однако существует три простых стандартных правила семантики (науки о лингвистической коммуникации), предлагающих метод, с помощью которого можно убедиться, что шабда не сводится к пустопорожним словам. Эти правила, признанные в контексте современности «разумными», в контексте ведической цивилизации действовали всегда. Если мне нужно узнать, действительно ли данное утверждение является авторитетным, я должен:

1) точно знать, что означает данное утверждение;

2) знать, как его можно проверить;

3) иметь надежное доказательство его истинности.[14]

Во-первых, чтобы узнать, что означает данное утверждение, я должен овладеть соответствующей дисциплиной. Например, я не буду знать, что означают слова «недетерминистический», «полиномный» и т. д., если я являюсь специалистом по плетению корзин, садоводству или френологии. В данном случае подходящей дисциплиной является комбинаторика, наука о сложных логических проблемах. Подобно этому, если я хочу узнать, что означает высказывание «Шабда – это звуковое воплощение Кришны», я должен принять систему обучения (парампару), с помощью которой передается шабда.

Во-вторых, я проверяю истинность утверждения «Шабда – звуковое воплощение Кришны», обращаясь к трем источникам шабды, признаваемым парампарой: гуру, шастрам и садху. Если я читаю это утверждение в писаниях, я обращаюсь за подтверждением к гуру и садху. Если я слышу его от гуру, я обращаюсь за подтверждением к шастрам и садху, а если я слышу его от садху, то обращаюсь к шастрам и гуру. Когда же я действительно следую шабде на практике, то Сам Господь Кришна, источник всех знаний, из сердца подтверждает ее.

В-третьих, существует еще одно убедительное основание для того, чтобы поверить в утверждение о том, что «Шабда – это звуковое воплощение Кришны». Человек, признавший авторитет ума и чувств, ограничен ими и, значит, ограничен своим невежеством. Для прочих живых существ подобное невежество естественно, однако для человека это порок, порождающий порок. Звук ipse dixit не в состоянии освободить человека от порочных требований ума и чувств. Шабда, понятая и проверенная согласно двум предыдущим правилам, преображает того, кто ее слышит, тогда как звук ipse dixit не способен на это. Шрила Прабхупада пишет в «Бхагавад-гите как она есть»:

«Совершенное знание, полученное от Верховной Личности Бога, – это путь к освобождению».[15]

То, что люди, вставшие на этот путь, освобождают свое сознание от диктата ума и чувств, от невежества и порока, это самоочевидный факт. Непосредственный опыт очистительной силы убеждает человека, идущего этим путем, в ее авторитетности. В конце пути освобождения, пути слушания ведической шабды, Кришна открывает Себя, представая перед нами как Абсолютное Знание, Абсолютный Познающий и Абсолютный Объект Познания. Это состояние полного постижения истины и называется сознанием Кришны.

Наше предисловие подошло к концу, однако у нас остаются невыясненными по меньшей мере два вопроса: «Каким образом шабда руководит пратьякшей и ануманой?», «Каким образом шабда непосредственно открывает нам трансцендентные миры духовного измерения?» Эти и многие другие вопросы мы рассмотрим в последующих главах.

Глава 1. Восприятие (Пратьякша)

В «Веданта-сьямантаке» (1.2) Шрила Баладева Видьябхушана определяет чувственное восприятие как индрьяртха санникарше пратьякшам, «непосредственный контакт органов чувств со своими объектами». В результате подобного контакта приобретается опыт. Но является ли этот опыт знанием? Последователи школы наивного, или бульварного, реализма отвечают на этот вопрос утвердительно: все именно таково, каким кажется.

Однако еще во времена Декарта наивный реализм считался несовершенным. Чувства воспринимают только то, что западные философы называют явными качествами природы, например вкус и цвет. Но явные качества не обнаруживают собственную причину, тогда как Новая философия семнадцатого века ставила перед собой задачу эту причину найти. За этот период первые ученые в современном понимании этого слова, разработали обширную программу экспериментов, рассчитанных на то, чтобы вырваться за пределы наивного опыта.

Латинские слова experientia и experimentum – опыт (жизненный) и опыт (эксперимент) – тесно связаны. До Декарта они были почти синонимами. Средневековые ученые проводили наивные