Тень Города - [158]

— Мистер…

— Джерри, я просил вас, говорите: Владимир…

— Извините, Владимир, но, из какого материала этот Меч? Как вы чувствуете, ощущаете его в руках? Как этот предмет может почти без сопротивления входить в камень? И почему Активатор имеет форму древнего холодного оружия?

— Из материала? — Владимир припомнил армейский анекдот и улыбнулся, и Анна поняла, о чём он подумал, улыбнувшись в ответ, — из энергии, четырёхмерной, распространяющейся в пространстве мгновенно, темпоральной энергии. Кристаллы Интеграторов состоят из четырёхмерной материи, а Активатор — из четырёхмерной энергии, непонятно как спрессованной в материальную иллюзию. Волей Того, кто вполне подходит под земное определение Бога, или одного из богов… Помните его слова: «Мы можем творить и разрушать миры!» Прецизионно обработанные высокоточные земные инструменты имеют острия порядка нескольких молекул, а острие этого Меча… Один неуничтожимый темпоральный фотон, помните, как я смахнул им ствол шмайстера, и, предположительно, физические свойства объекта меняются ментальным управлением, скажем, в руках «БРДМ», или при угрозе повредить им себя, свойства абсолютного острия должны исчезать. В руках чувствуется как три-четыре кило. Будто он титановый. Лёгенький. Стальной или бронзовый двуручный такого размера весил бы от восьми килограмм. Кстати, на древние оружие Активатор похож меньше всего, впрочем как и на средневековое. Для экранизаций фэнтези — в самый раз, видимо, подобный образ сидел у меня в мозгу крепко, — Владимир улыбнулся, — поскольку, трудно представить себе более неудачную для лезвия фигурную форму с точки зрения сопромата. А так… Ведь Незнакомец сказал, что Активатор мог быть чем угодно — если бы я представил автомат или ноутбук, например, — Владимир улыбнулся и щёлкнул по экрану компьютера, — а, насчёт — без сопротивления, — он имеет достаточно большое сечение, и когда я свалюсь совсем, предоставлю вам самому убедиться, что сопротивление породы очень даже…

— Володя… Это же… Активатор. Во всех традициях военизированных аристократических орденов, от тамплиеров до самураев, меч считался едва ли не вместилищем души воина, концентратором — это — концентратор энергии, кристалл накачки!.. — Анна привстала, — а форма вытянутой чечевицы с точки зрения оптики способствует кумуляции энергии!

— А ты умница, Аня… Об этом я как-то не подумал… Что же, тогда и нам, следуя традициям нужно дать артефакту имя… Думаю, Меч Нетеру вполне подойдёт. Более чем…

— Пожалуй, милый, лучше и не скажешь, — ответила Анна, а резидент согласно кивнул.

Владимир хмыкнул и улыбнулся Нилсону, и, передохнув, снова принялся пробивать известняковый монолит. Через несколько минут, он отбросил Активатор и выдохнул: «Не везёт, так не везёт!»

— Что ты, Володя, давай я продолжу, или Нилсон, в конце концов, если полость должна быть, мы её обнаружим максимум через два часа.

— Аня., теперь у нас нет и получаса! Восемнадцатая не обнаружила трещины — смотри! — Владимир отошёл на шаг, он был мокрым с головы до ног, а из пробитого Мечом отверстия пошла, фонтанируя под прямым углом из-за сильного напора, чистая-чистая прозрачная струйка воды, — я напоролся на трещину в монолите, выходящую в очень мощный, судя по прозрачности, горизонт грунтовых вод. Замерь литраж на минуту, титановая башка, теперь мы погибнем из-за твоей ошибки!

— Семнадцать литров в секунду, товарищ майор. Но резкого нарастания давления, которое могло бы вызвать травму сосудов не произойдёт — обвал достаточно рыхлый для того, чтобы через него происходило вытеснение воздуха, струёй известняк будет размываться, расширяя отверстие, и если напор будет расти по смоделированной мной схеме, то, при достижении уровня в метр семьдесят, через тридцать семь минут, давление повысится на десять процентов, и вода больше не будет подниматься, просачиваясь через завал, правда…

— Временно. Мелкие частицы образуют взвесь, которая забьёт поры! — сказал Нилсон, пожав плечами, — а потом, потом будет и давление…

— И холод, Джерри, — отряхиваясь, добавил Владимир — водичка-то градусов двенадцать. В такой по шею, а восемнадцатая говорит, за полтора метра поднимется — больше двух часов — и смерть от переохлаждения.

— Володя, не доживём мы до переохлаждения и не утонем, давление этого горизонта, вероятно, нисходящего с близлежащих гор, очень высокое, плюс масса почвы — атмосфер семь, и вскоре оно выровняется с воздухом. Так что, бесполезно пытаться стоять на ящиках, которые мы не успели раскурочить. Не хочешь угостить меня коньяком? — Анна протянула ему руку.

— Возьми, возьми! За удачу! — Владимир отхлебнул и передал фляжку Анне. Он посмотрел в её глаза…

Задорные огоньки в зрачках и улыбка на лице Анны поразили его — такой психотренинг нервной системы был достоин лётчиков или спецназовцев. Он не раз сам проходил через такое — пережить страх мгновенно, даже не дав ему сформироваться, направив выброс адреналина на мобилизацию разума и органов чувств, уменьшая время реакции в два-три раза — «замедление времени», не только не раз спасавшее вээсов в воздушном бою и приносящее врагу смерть, но иногда и губящее пилотов сверхзвуковых машин, не способных адекватно оценить время, оставшееся до приближающейся тверди и дёрнуть катапульту, особенность психики и тайна воинов и аристократов Средиземноморья, Азии и Европы, хранимая боевыми орденами с древнейших времён, и совершенно независимо открытая современными медиками, то, что превращает тебя в раненого тигра, который не знает страха, убивая и умирая с величавой гордостью. Или, попросту, она, как и резидент, да как и он сам, заглянули в глаза Вечности, и после этого, было бы странным, если бы они боялись смерти. Но, всё равно, такое поведение говорит только об одном — это начало конца. Ну что же — теперь он спокоен за Анну, и они смогут хотя бы красиво умереть. А прозрачная вода уже залила зал по щиколотки.