Тень Александра - [18]

— Это означает, что титан заливали непосредственно в кость?

Она через тряпицу похлопала по лезвию:

— Это алюминиевый титан. Сплав стали и алюминия, точнее, сплав, который получают при температуре шестьсот пятьдесят восемь градусов. Твоя кость превратилась бы в пепел быстрее, чем ты произнес бы это слово.

— Так как же в таком случае сделан этот меч?

— Я надеюсь, что ты ответишь на этот вопрос. Я потратила часть вечера и всю ночь, чтобы провести все возможные тесты. Ни малейшей зацепки, ни малейшей трещинки, ни единого следа пайки. Если кость античная, как доказать, что титан не античный? Это и с точки зрения логики, и с научной точки зрения невозможно.

— Гравировка, — сказал я. — Рука, сжимающая молот. Наверняка воспользовались алмазной фрезой или лазером. Если только рисунок не был выгравирован на форме.

— Нет, дорогой. Рисунок был сделан после отливки. Если внимательно рассмотреть его, то увидишь, что мастер нанес его с удивительной легкостью, словно печать на мягком воске. Оружие, которое ты обнаружил, внеземного происхождения.

От ее заявления я потерял дар речи. Ганс с интересом следил за нашим спором.

— Но это не все, — добавила Мануэла, потирая руки. — Я выполнила свою часть сделки, теперь твоя очередь, Морган.

— Сейчас? Здесь?

— Немедленно!

Я с сожалением сунул руку в свой рюкзак, чтобы достать одно из своих самых ценных сокровищ: первый выпуск «Чудака» за 1969 год, купленный моим отцом. Первую книжку «Марвел»[30] на французском языке о супергерое, с которым я провел все свое детство.

— О, наконец-то! — бросила Мануэла, вырывая комикс из моих рук.

Я изобразил жалостливую мину, которая, впрочем, не произвела на нее никакого впечатления, и комикс исчез в ее отвратительной сумке из индийского хлопка.

— Мне пора бежать! — Она вытащила из кармана джинсов пачку листков, положила их на столик. — Результаты из лаборатории. О, я ведь даже не знаю, кто… эта красивая майка! — И, словно порыв ветерка, она устремилась к двери.

— Я подумал, что ты сейчас же ей все выскажешь, — заметил Ганс.

Я оборвал его взглядом и сложил листки с анализами, чтобы спрятать их в бумажник.

Усевшись за моим компьютером, Ганс устанавливал свою чудесную программу, а я в это время с карандашом в руке расшифровывал первые страницы записной книжки Бертрана.

Записки моего старого друга на самом деле были ежедневными отчетами об изысканиях, начатых три года назад. Один богатый меценат рассказал ему о них и вошел с ним в контакт с целью отыскать мифическую гробницу Александра Македонского. Этот же коллекционер, страстно влюбленный в античность, доверил ему то, что старик рассматривал как два ключа к разгадке в этих поисках: меч и результаты экспертизы, проведенной Ватиканом.

— Черт возьми, я нашел еще более экстравагантную личность, чем мой отец, — вздохнул я, прочтя одну запись Гансу. — А ведь Бертран никогда не казался мне человеком эксцентричным.

Я откинулся на диванные подушки. Найти гробницу Александра Великого… А почему бы не поискать Святой Грааль?[31] Разум говорил мне, что надо взяться за ум и забыть об этой истории, но инстинкт настаивал, словно ребенок, которому пообещали конфеты.

— Морган… Ты не намерен сдаваться, не правда ли?

— Нет, но, чтобы взяться за этот проект, надо добиться от Лувра финансирования. Подготовить досье и представить его нашему драгоценному Вильнёву будет делом не легким.

— Почему?

— Ты думаешь, что Бертран надеялся отыскать гробницу под Эйфелевой башней? Если он взял билет до Александрии, то ведь наверняка не для того, чтобы полюбоваться пирамидами.

— Искать сокровища в Египте? — загорелся он. — Где я должен расписаться?

— Я имею в виду не праздную прогулку и не поездку для поправки здоровья, Ганс. Бертран умер, разыскивая эту гробницу.

Он помрачнел и продолжал слушать с серьезным видом.

— К тому же, — добавил я, потрясая записной книжкой, — можно держать пари, что, если эти убийцы настигнут нас, мы последуем за ним, не успев даже позвать на помощь. Вот над чем надо поразмышлять, не так ли?

— Ты шутишь? — вскричал он. — А если так — будет весело! — Он схватил «мышку» компьютера. — В твоем комп-динозавре есть текстовой редактор?

— В ноутбуке Этти, под письменным столом.

Он наклонился, поднял чемоданчик и, открыв его, скривился.

— О, черт возьми… Такие еще продаются?

Пожав плечами, я закурил сигарету.

Я покинул кабинет Вильнёва, хлопнув дверью, и Ганс, ожидавший меня в коридоре, скорчил мину.

— Судя по твоей физиономии, он сказал «нет».

Чертыхаясь, я спустился по лестнице, стажер последовал за мной.

— Он больше не может подписывать финансовые документы. Похоже, этот тупица уходит в отставку.

— Что? Он драпает?

— С его должности не драпают, Ганс. Прежде чем вышвырнуть вас за дверь, вам предлагают уволиться по собственному желанию. — Я остановился на лестничной площадке и вздохнул. — Счетная палата сунула нос в финансовые дела музея.

— Так… А ты в подробностях рассказал ему, как и где обнаружил меч и записную книжку?

— Чтобы полиция держала их у себя в качестве вещественных доказательств до конца следствия? Ты меня за дурака держишь?

— Но теперь, когда Вильнёв в курсе дела, ты должен все внести в инвентарную опись, так ведь?