Тэмуджин. Книга 3 - [112]

– Луна ушла, за тридцать-сорок шагов ничего не видно, – с недовольством в голосе сказал один из тысячников. – Видно, здешние духи своим помогают.

– Да, – поддержал его другой, – опасно носиться по степи в темноте, не видя ничего перед собой. Так и в засаду можно попасть. Облавят и обстреляют так, что многих не досчитаемся.

– И что нам делать? – спросил Тэмуджин, чувствуя, как внутри у него просыпается злое, нетерпеливое раздражение.

– Было бы лучше дождаться рассвета.

– Они всегда такие осторожные? – спросил Тэмуджин у Мэнлига и, обращаясь к обоим тысячникам, запальчиво сказал: – Дожидаться утра – значит дать этим беглецам уйти в леса и соединиться со своими. Тогда они будут недоступны нам, я не найду свою жену, для чего пришел сюда и привел вас. Надо сейчас же догнать этот меркитский народ, пока он не ушел далеко, и тогда мы сможем торговаться с их нойонами…

Сзади послышались конские шаги, к ним подъезжала толпа всадников.

– Еле мы вас догнали, – послышался голос Тогорила, – слышно, как ты уговариваешь своих нукеров идти вперед. Что же это у тебя за воины, что не хотят наступать на врага? Ведь даже приличные собаки не отказываются от того, чтобы бросаться на зверя. Боятся они, что ли?

Тысячники пристыженно молчали. Помедлив, слово взял Мэнлиг:

– В такой темноте остается одно: пустить несколько сотен всадников растянутой цепью. Люди из этого куреня где-то близко, они не успели уйти далеко, и скоро мы их обнаружим. Остальные тысячи пусть идут следом тремя-четырьмя колоннами – вразброс. Если цепь напорется на какое-нибудь меркитское войско, если те где-то стерегут нас, они будут готовы ударить всей силой.

– Верно, – одобрительно сказал Тогорил. – Этот нукер у тебя хорош: молчит, когда надо молчать, а когда нужно, дает разумный совет. Ну, не будем терять время, высылайте свои сотни вперед…

Тэмуджин дождался, когда сотни под негромкие команды десятников растянулись по сторонам и двинулись вперед, и поскакал позади цепи. Джамуха и Тогорил разъехались по своим отрядам.

И вновь они скакали по темной степи, разгоняя коней на быструю рысь. Саган направил к Тэмуджину сотню всадников – для охраны, а сам отъехал к правому крылу.

Сотня, медленно приблизившись откуда-то справа, с гулом сотрясая сухую землю, плотной толпой скакала позади. Сотник, неожиданно возникнув рядом, доложил ему и, с поклоном приотстав на два шага, порысил рядом с Бэлгутэем. Мэнлиг отдалился куда-то влево и его не было видно.

Жеребец Тэмуджина, разбегаясь, легко нагонял цепь всадников, и тогда его охватывало нетерпеливое раздражение. Казалось, слишком медленно двигалась цепь.

– Быстрее! – не выдержав, кричал он ближним к нему воинам, те хлестали коней, выбивая из них всю резвость.

То и дело он посылал воинов из приставленной сотни направо и налево – убыстрять движение крыльев.

С левого крыла прискакали двое, сообщили, что уперлись в берег реки и идут по тальникам. Десятники тут же направили цепь правее, отводя ее в сторону.

Проскакали еще несколько сот шагов и тут, наконец, снова выглянула луна. Впереди осветилось ровное пространство с пологими холмами.

Тэмуджин взволнованно всматривался вдаль. Хасар, скакавший в нескольких шагах, первым крикнул:

– Вон идет какая-то толпа! Много их, а впереди возы…

– Где?! – Тэмуджина будто обожгло ударом кнута и он, глядя по направлению его руки, в перестрелах шести или семи, в бледном полумраке увидел длинную темную полосу.

С первого взгляда он принял ее за молодой лес, выросший посреди степи, но, присмотревшись, заметил, что полоса движется – это была растянувшаяся огромная толпа всадников, возов, пеших людей. Они быстро удалялись в сторону ближайших гор.

В цепи уже раздавались возбужденные крики:

– Меркитское кочевье!

– К горам стремятся!

– Вон они куда побежали, а говорили, будто вниз по Селенге…

– Сговорились.

– Теперь-то уж не уйдут, догоним!

Тэмуджин хлестнул жеребца, прорвался сквозь цепь и стал быстро отрываться от нее. Жеребец, поняв, что от него нужно, разогнался до предельной резвости и бешеной рысью устремился вперед. Тэмуджин оторвался от других уже шагов на пятнадцать и продолжал удаляться.

Не оглядываясь, будто забыв обо всем, он мчался, видя лишь меркитскую толпу перед собой. Неотрывно оглядывая ее смутные очертания, он уже нутром чувствовал, что Бортэ находится среди этих людей и думал: «Знает ли она, что это я пришел за ней, что не нужно бежать?..»

Расстояние до бегущих быстро сокращалось. Оставалось перестрела три или четыре, когда Тэмуджин увидел, как толпа, заметив за собой погоню, в страхе стала рассыпаться по степи. Передние возы заметно убыстрили ход, задние устремились за ними. Многие пешие, среди которых были дети и подростки, побежали наискосок, к черневшим вдали оврагам.

Вдруг от толпы, приотставая от нее, отделилась часть всадников. «Около сотни, не больше, – быстро окидывая их взглядом, определил Тэмуджин, – видно, это охрана». Остановившись, меркитские всадники выстраивались в один длинный ряд, заслоняя бегущих.

Тэмуджин, не придерживая коня, оглянулся на свою сотню. Та неслась в шагах тридцати от него. Сотник отчаянно махал воинам, что-то кричал сквозь гул бьющих по твердой земле копыт. Справа и слева к сотне спешили всадники из цепи, вливаясь в нее, сбиваясь в плотную кучу.