Темный Ученик - [52]

Воины Сабтека выпускали в тени очереди, большинство выстрелов не попадало в цели, но немногие угодили во врагов, вырвав куски мяса.

Атака превратилась так же быстро, как и началась, когда первый из мандрагор шагнул в тени и растворился, а за ним следовали остальные, пока не остались лишь Несущие Слово, дым поднимался из дул болтеров, а пар шел от охладительных контуров плазменного оружия. Внезапная тишина была оглушительной, дыхание Сабтека громко разносилось под шлемом. Воины 13-го круга мгновенно перезарядили свои болтеры, сбросив на пол пустые обоймы.

Сабтек поворачивал головой, высматривая врагов, но, похоже, они на самом деле ушли. Он осторожно вышел из круга воинов и пошел вперед.

–Доклад, - рыкнул он.

В 13-ом круге, двое были мертвы, а один исчез, похищенный темными эльдарам. Трое выживших были ранены, но слабо. 217-ый круг опустошителей понес гораздо худшие потери, трое из них погибли, включая Намар-греха, а двое исчезли, осталось только три воина.

Сабтек выругался.

–Вы, трое, - сказал он, показав пальцем на выживших, - вы теперь 13-ые. 217-ый мертв.

Боевые братья согласно кивнули. Было великой честью войти в священный 13-ый круг, хотя они сражались как часть 217-го Намар-греха столетиями.

Боеприпасы заканчивались, и Несущие Слово двинулись к павшим братьям, избавляя их от оружия, гранат и патронов. Сабтек склонялся над каждым погибшим, произнося заупокойные молитвы. Боевым ножом он вырезал на их лбах восьмиконечные звезды, печально изрекая слова ритуала и кровью мажа веки.

Склонившись над трупом Намара-Греха, Сабтек снял с него шлем и положил на пол рядом с трупом. Затем он почтительно поднял одну из рук чемпиона и сорвал с неё перчатку. Сжав мясистый кулак одной рукой, другой Сабтек потянулся за ножом, и начал отрезать пальцы чемпиона, используя зазубренную грань лезвия.

Отреза каждый палец, он бросал его выжившим из 217-го круга. Один Сабтек оставил себе, ведь Намар-грех был его боевым братом с начала Великого Крестового Похода, и он уважал его и ценил.

Затем он начал оголять тело боевого брата, снимая наплечники, чтобы затем осторожно положить их рядом, прежде чем взяться за латный воротник и другие части брони, почтительно их стаскивая и кладя рядом с телом. Другие члены взвода безмолвно наблюдали.

С хлюпающим звуком он сорвал нагрудник, вырвав и слои кожи, давно приросшей к броне.

Плоть поджарого тела была крайне мускулистой, её ткани влажно блестели. Искусным движением Сабтек прорезал тело от грудины до пупка. Протолкнув руку в щель, он пошарил в грудной клетке, под толстыми сломанными ребрами. Схватив неподвижное основное сердце Намар-греха, он вырвал его, удерживая дыру ножом.

Сабтек встал и высоко поднял сердце окровавленными руками.

–Намар-грех был могучим воителем и преданным учеником слов истины, - сказал Сабтек. - Мы оплакиваем его уход, но принимаем, ибо его душа стало одним с Хаосом. В честь его службы во имя Лоргара, мы съедим его плоть, чтобы он вечно был с нами, когда мы продолжим Долгую Войну, и с нами всегда была его сила.

Поднеся сердце ко рту, Сабтек надкусил, оторвав кусок плоти острыми зубами. Кровь выплеснулась на его щеки, и он быстро пережевал кусок мяса, а затем проглотил. А потом Сабтек шагнул к первому из выживших круга Намара-греха, предлагая сердце.

Мардук смотрел сквозь тридцати сантиметровой толщины амбразуру чернильную тьму снаружи, пока лифт продолжал опускаться в стигийскую бездну океана. Мало что можно было разглядеть кроме редких пузырьков выброшенного газа и отраженного изображения его череполикого шлема, размытого изогнутым термальным стеклом.

–Теперь пути назад нет; у нас недостаточно времени. Я ощущаю, как переплетаются дороги судьбы. Время завершения это… необходимой задачи уходит, - раздраженно и нетерпеливо сказал Мардук. - Сабтек и Намар-грех ветераны. Они могут уследить за собой.

Лифт напрягся и угрожающе залязгал, когда усилилось нарастающее давление снаружи. Толстый металл корпуса, усиленный бесконечным подпорками и толстыми решетчатыми переборками, гнуло внутрь, со стоном, похожим на муки животного.

Лифт спускался быстро по шахте, вырубленной в ледяной скале. Скорость погружения замедлилась, когда они вошли в нижние слои льда и начали погружаться в море, а затем вновь увеличилась, когда Несущие Слово устремились в бездну океана. Сейчас они были примерно в четырех тысячах метров под поверхностью, на половине пути до дна океана.

Буриас расхаживал по лифту, словно запертое в клетку животное, со злостью глядя на корпус, словно требуя выпустить себя.

–Спокойно, Несущий Икону, - проворчал Мардук, отворачиваясь от амбразуры. - Твоя нетерпеливость раздражает.

Первый Послушник ощущал неугомонность Буриаса, словно нечто живое, царапающееся в его душу.

–Что с тобой? - раздраженно спросил Мардук.

–Я завистлив, - сказал Буриас, на мгновение остановившись и хмуро покосившись на Первого Послушника. - Я хотел вновь сразиться с эльдарам. Испытать свою скорость.

–Ты говоришь как капризный ребенок, - буркнул Мардук. - Процитируй Лакримоса (Lacrimosa). Начни со стиха восемьдесят девять. Это успокоит твои нервы.