Темный Ученик - [45]

Вскочив, Мардук не нашел новых целей. Эльдары с поразительной скоростью исчезли в тенях, словно тени, сметенные светом от лампы. За мгновение они исчезли, а Мардук, тяжело дыша, осматривал последствия свирепой битвы.

Все говорило о том, что бой продолжался меньше минуты, но жестокость, ярость и эффективность атаки пугали.

Три члена 13-го круга были ранены, один из лежал без движения, кровь сочилась из раны в его голове, слишком серьезной для того, чтобы её замкнули даже мощные клетки ларрамана. Два воина Кхалаксиса были мертвы, а два ранены. Пали девять эльдаров, а ещё троих раненых бросили сородичи.

Мардук зашагал к одному из них. Его левая нога была оторвана в колене, но он пытался отползти, заливая кровью пол.

Мардук наступил на нижнюю часть спины раненого, удерживая его на месте, когда подходил Кол Бадар. Черная броня под ногами была поразительно тонкой и легко поддающейся, но когда он нажал, она затвердела. Мардук пинком перевернул эльдара, смотрящего на него сквозь элегантные линзы шлема. Его ненависть была ощутима, а рука тянулась к бедру, на котором висел изогнутый клинок.

Быстрым и расплывчатым движением он попытался вонзить клинок в глотку Мардука. Но он перехватил руку эльдара и надавил, ломая хрупкие кости, а тот, шипя, бросил нож на пол.

–Я раньше не видел их лиц, - сказал Мардук, прижав коленом сломанную руку эльдара и потянувшись к его шлему. Не обращая внимания на слабые попытки эльдара оттолкнуть его Первый Послушник попытался его снять. Но ему это быстро надоело, и Мардук просто вцепился пальцами обеих рук в костлявый подбородок эльдара и рванул. Он разорвал шлем эльдара пополам, почти сломав при этом шею ксеноса.

Первый Послушник отбросил искореженный шлем прочь и посмотрел на открывшееся лицо.

Оно было неестественно длинным и тощим, призрачным. Высокие щеки и угловатый подбородок придавали лицу суровый вид, одновременно тонкий и мрачно внушительный, но совершенно чужеродный. На голове не было волос, а острые изогнутые символы или руны, похожие на элегантные клинки эльдаров, были вытатуированы на левой половине лица. Тонкие губы презрительно скривились, а глаза были похожи на миндаль, элегантны, чужды и полны ненависти.

–Оно тонкое как женщина, - сказал Мардук, - и напоминает мне легионеров Фулгрима.

Кол Бадар фыркнул.

Хотя III Легион, Дети Императора, состоял из могучих воинов и мудро принял сторону Повелителя Войн и Хаоса, между ними и Несущим Слово не было особой любви.

Где легион Лоргара был известен строгостью, а его жизнь наполняли посты, молитвы и ритуалы, в Детях Императора процветало декадентство, они предавались порокам во всех формах. Где Несущие Слово поклонялись Хаосу во всех его проявлениях, Дети Императора посвятили себя лишь темному принцу Хаоса: Слаанешу.

Эльдар с ненавистью посмотрел на Мардука.

–Я согласен, но они достойные враги, - сказал Кол Бадар.

–Достойные? Они ксеносы. Они не заслуживают ничего, кроме уничтожения, - возразил Мардук.

–Согласен, - сказал Корифей, - но мне по душе битва с врагом, который способен нас испытать.

–Их проклятое чужое оружие сильно, - неохотно согласился Мардук, резко схватив эльдара за шею одной рукой. Он сжал кулак.

–И они поразительно быстры, - продолжил Первый Послушник, опуская кулак и пробивая лицо эльдара, - Но их достаточно легко сломать, оказавшись рядом.

Кровь, мозги и осколки черепа разлетелись по полу.

Девятая глава.

Оптимистом был Икорь Баранов. И когда он впервые услышал о бедствиях миров, эвакуируемых перед вторжением тиранидов, он улыбнулся.

Уже были брошены сотни обитаемых миров. Погибли бессчетные миллионы, поглощенные для утоления неугасимого голода флотом-ульем или уничтоженные жестокой политикой Экстерминатусов, проводимой Империумом. Любой мир, не эвакуированный до конца перед началом вторжения тиранидов на поверхность, вычеркивали из имперских архивов и бомбардировали с орбиты. Уже множество заселенных миров предали мечу, все живые существа на них - тираниды, люди, животные и растения - сгорели в очищающем огне.

Но Баранова не заботили миллионы погибших. Он видел во всем позитивные возможности, и когда другие называли это время эрой ужаса и тьмы, он увидел время для получений состояния.

Его судно, «Экстаз», было запарковано в посадочной зоне CXVI, находящейся в личном владении части космопорта Форкис. Лишь немногие достаточно состоятельные люди имели доступ на эту частную территорию.

Баранов слышал, что обычные доки были переполнены тысячами напуганных рабочих из гильдий и их семьями, отчаянно пытавшимся убраться прочь. В противоположность этому безумию, посадочная зона CXVI была настоящей утопией покоя и тишины.

Примыкающая к доку комната отдыха была обильно украшена экстравагантными иномировыми растениями, повторяя плодородный субтропический лес. Золотистый гравий был разбросан по подлеску, а лозы и ветви росли над головой, скрывая слабые отсветы ламп на высоком потолке. Водопад падал со скалы, привезенных из отдаленного дикого мира, а из бассейна внизу поднимался теплый туман, а бабочки, с размахом крыльев в руку человека, лениво проносились по воздуху.