Темный Шанхай - [6]

Мы дошли до дома Ют Лао и прошли через заднюю калитку — у неё был ключ — и вошли в её комнату тем же путем, каким мы с Биллом её выволокли.

— Я соберу вещи и направлюсь к лодке, — сказала она. — У меня мало времени. Стив — я тебе доверяю — я покажу тебе формулу. Ют Лао ничего не знает — ему нельзя было бы верить, если бы он знал, почему я пряталась — он думает, я убила кого-то.

— Если хочешь что-то спрятать, положи на видном месте. Я уничтожила исходную формулу, переписав её на форзац книги, а книгу поставила на эту полку, открыто. Никто не подумает её там искать — сначала разбирают полы и ломают стены…

И, черт, она взяла ту самую книгу, которую брал Билл, чтобы сделать затычку! Она открыла её и испустила вой как погибшая душа.

— Её нет! — пронзительно крикнула она. — Лист вырван! Меня ограбили!

В этот момент в дверях появился дородный китаец, слегка пьяный.

— Что происходить? — взвизгнул он. — Дурака валяете![4]

— Ты желтопузый вор! — закричала она. — ты украл мою формулу!

И она двинулась на него, как кот на воробья. Прыгнув, она приземлилась на его живот и обеими руками сжала его косичку. Он завопил как пожарная машина, ударившись о пол, а она стала вырывать ему волосы горстями.

Поднялся большой шум в других частях дома. Видимо вся прислуга Ют Лао тоже вернулась. Они лепетали как зоопарк полный обезьян и от лязга их ножей я похолодел.

Я схватил Катрин за провисшую часть платья и оторвал её от ревущего Ют Лао, которому была крышка к тому времени. И целая тьма работяг роем ворвалось с ножами блестящими, как морские брызги на солнце. Катрин было порывалась в бой со всей оравой — никогда в жизни не видел такой драчливой дамочки — но я схватил её и, рванув через комнату, прорвался через внешнюю дверь и захлопнул её перед их лицами.

— Беги к стене, пока я держу дверь! — крикнул я, и Катрин, услышав грохот внутри, так и сделала не споря. Она пронеслась через сад и начала взбираться на стену. Я подпирал собой дверь и раз! Большой нож прошил дерево в дюйме от моего носа.

— Скорей! — крикнул я в панике, и она приземлилась с другой стороны стены. Я отпрыгнул; дверь выломалась, и рой китайцев вывалился оттуда, свалившись в массу извивающихся кричащих тел и мерцающих лезвий. Вид их ножей, как говориться, придал моим ногам крылья, и хотелось бы, чтобы кто-нибудь замерял моё время, когда я несся через сад и стену, потому что готов поспорить я побил какой-нибудь мировой рекорд скорости.

Катрин ждала меня и, схватив мою руку, пожала её.

— Счастливо, моряк, — сказала она. — Мне пора на ту лодку, с формулой или без. Я потеряла состояние, но это было весело. Может, ещё увидимся как-нибудь.

— Нет уж, если я замечу тебя первым, ты меня не увидишь, — сказал я себе, когда она скрылась в темноте, потом развернулся и побежал к заброшенному складу.

Я думал о форзаце, который вырвал Билл МакГлори, чтобы использовать вместо затычки. Это были не китайские иероглифы — это были знаки — технические обозначения и так далее! Потерянная формула! Сотня тысяч долларов! Возможно больше! И поскольку Бейн украл её у Юн Кьянга, который умер и не оставил наследников, и раз Катрин украла её у Бейна, значит она была так же моя и Билла, как и любого другого. Катрин не видела, как Билл вырвал листок; она лежала лицом вниз на тахте.

Я бежал, задыхаясь и обливаясь потом. Состояние! Мы с Биллом продадим эту формулу какой-нибудь парфюмерной компании и станем богатыми людьми!

На этот раз я не держался задворков, но выбрал наиболее прямой путь; только-только начало рассветать. Я пересек район порта и увидел коренастый силуэт, движущийся пошатываясь по улице, напевая «Моряк Абель Браун». Это был Билл.

— Билл МакГлори. — Сказал я строго, — ты пьян!

— Иначе это было бы странно! — издал он веселый возглас. — Стив, ты старый морской конь, это была великая ночь для нас!

— Где Туз и остальные? — задал я вопрос.

— Я их отпустил через полчаса после твоего ухода, — сказал он. — Устал я там сидеть и ничего не делать.

— Ладно, Билл, слушай, — сказал я, — где та…

— Стой! Стой! Стой! — крикнул он, сгибаясь и шлепая себя по ляжкам. — Дай-ка я тебе что-то скажу! Стив, ты умрешь от смеха! Знаешь старого Тунг Чина, который держит магазин в порту, и не закрывается всю ночь? Так вот, я зашел туда наполнить фляжку, и он присмотрелся к китайским письменам на бумажке, которой я затыкал её. Он весь взволновался и что ты думаешь? Он дал мне за неё десять баксов!

— Десять баксов! — взвыл я. — Ты продал этот листок Тунг Чину?

— За десять больших круглых долларов! — гикнул он. — Ой, конечно я это обмыл! Можешь представить себе дурака, который платит за что-то такое хорошие деньги? Как думаешь, зачем ему этот никчемный кусок бумаги? Ой, как подумаю какие сумасшедшие все эти китайцы…

И он по сей день удивляется, почему я с размаху съездил ему жестче, чем кирпичная пагода.