Темный оттенок магии - [10]

Жизнь на ночном базаре не замирала круглый год. Торговцы менялись, но энергия оставалась прежней. Базар был такой же неотъемлемой частью города, как и река, подпитывавшая все вокруг своей магией. Келл прошел вдоль самого берега, петляя мимо пестрых прилавков, наслаждаясь вкусом и запахом воздуха, смехом и музыкой, магическим гулом. Уличный фокусник показывал стайке ребятишек трюки с огнем. Когда из его пригоршни вырвалось пламя в виде дракона, один мальчик отшатнулся от удивления и повалился прямо под ноги Келлу. Но прежде чем тот грохнулся на мостовую, Келл подхватил мальчишку за рукав и поставил на ноги.

Паренек затараторил «спасибо-сэр-извините», но вдруг заметил черный глаз Келла, и глаза мальчишки – оба карие – расширились от ужаса.

– Матье! – крикнула женщина.

Мальчик вырвался из рук Келла и спрятался за ее спиной.

– Простите, сэр, – сказала она по-арнезийски, качая головой. – Не знаю, что на него…

Но тут женщина умолкла, взглянув в лицо Келлу. Воспитание, конечно, не позволило ей отвернуться и убежать, как ее сын. Но то, что она сделала, было для Келла еще хуже: женщина поклонилась ему, причем так низко, что парень испугался, как бы и она не грохнулась на мостовую.

– Авен, Келл, – выдохнула женщина.

У Келла сердце упало, он шагнул к ней, чтобы поскорее прервать поклон, еще надеясь, что никто ничего не заметил. Но было уже поздно.

– Он не смотрел… под ноги, – пробормотала склоненная женщина, подыскивая слова на английском – королевском наречии. Это еще больше покоробило Келла.

– Я сам виноват, – мягко сказал он по-арнезийски, наконец подхватив женщину под локоть и заставив выпрямиться.

– Он просто… просто… не узнал вас… в этой одежде, – та явно обрадовалась, что Келл заговорил с ней на простонародном языке.

Келл окинул взглядом свой наряд: он по-прежнему был в потрепанной коричневой куртке, в которой ходил в таверну, а не в своем дворцовом наряде. Он специально не переоделся, чтобы насладиться атмосферой ярмарки вместе с приезжими и жителями Лондона, – и все равно его узнали. Келл почувствовал, как новость облетела рынок, что-то изменилось – несильно, но ощутимо, как морской прилив.

Когда он отпустил руку женщины, толпа перед ним расступилась, а смех и крики сменились благоговейным шепотом.

Это Ри знал, что делать в таких ситуациях, умело извлекал из них пользу. А Келлу было так неловко, что хотелось исчезнуть.

Он попробовал выдавить улыбку, но понял, что она больше напоминает гримасу. Тогда Келл пожелал женщине и ее сыну спокойной ночи и быстро пошел вдоль реки, оставляя позади себя шушукавшихся торговцев, покупателей и простых зевак. Он не оглядывался, но шепот преследовал его до усыпанных цветами ступеней королевского дворца.

Стражи не двинулись с мест – лишь слегка склонили головы, когда Келл поднимался по лестнице. Он обрадовался, что большинство из них не стали кланяться. Только Перси – один из охранников Ри – не выдержал, но, по крайней мере, постарался поклониться как можно незаметнее. Поднимаясь по ступеням, Келл на ходу сбросил с себя куртку и вывернул ее справа налево. Когда он снова сунул руки в рукава, они уже не были изорванными и засаленными. Гладкая дорогая ткань была такого же алого цвета, как воды струившегося под дворцом Айла.

В Красном Лондоне алый – королевский цвет.

Келл остановился на верхней ступеньке, застегнул блестящие золотые пуговицы и вошел внутрь.

III

Он застал их в саду, где они пили чай под сенью пожелтевших деревьев, сквозь ветви которых проглядывало ясное осеннее небо.

Король и королева сидели за столом, а Ри, растянувшись на диване, без умолку болтал о своем близящемся дне рождения и связанных с ним торжествах.

– Это называется день рождения, – не отрывая глаз от стопки бумаг, сказал король Максим, широкоплечий великан с ясными глазами и черной бородой. – Один день, а не несколько дней, ну и, разумеется, не целая неделя!

– Двадцать лет! – воскликнул Ри, взмахнув пустой чайной чашкой. – Двадцать! Попраздновать пару дней не зазорно. – Его янтарные глаза лукаво блеснули. – К тому же половина торжеств устраивается для народа – как я могу отказать людям в радости?

– А другая половина? – спросила королева Эмира. Ее длинные темные волосы были собраны в толстую косу, переплетенную золотой лентой.

Ри победно улыбнулся:

– Ты же сама мечтаешь, чтобы я нашел себе пару, матушка.

– Да, – кивнула она, рассеянно передвигая предметы на столе, – но это не значит, что нужно превратить дворец в бордель.

– Какой еще бордель?! – воскликнул Ри, взъерошив свои густые черные волосы и ненароком сдвинув набок золотой венец. – Это просто чрезвычайно эффективный способ оценить множество разнообразных качеств потенциальных… а вот и Келл! Он меня поддержит.

– По-моему, это кошмарная идея, – откликнулся Келл.

– Предатель! – буркнул Ри с притворной обидой.

– Но он все равно сделает по-своему, – добавил Келл, подходя к столу. – Так что уж лучше устроить праздник прямо во дворце, где проще уберечь его от неприятностей – ну, или хотя бы свести их к минимуму.

Ри просиял.

– Разумно, очень разумно, – прогудел он, подражая низкому голосу отца.