Темный мир. Забытые боги - [14]

Впрочем, она не держала зла: волки есть волки - всегда ищут чего-то лучшего. Так что, намяв холку дерзкому самцу, она не обделяла его потом своим вниманием, не раз после этого ходила на охоту. По-прежнему учила, строго наказывала, когда было, за что. И со временем вспыльчивый перевертыш стал гораздо терпимее, покладистее, устойчивее к бурным проявлениям звериных инстинктов. Хотя Стрегон, конечно, не исключал и того, что Гончая намеренно взяла с собой этих смутьянов, чтобы не спускать с них глаз и не оставлять на загруженного другими делами Роса.

Что же касается себя, то Стрегон, к собственному стыду, так и не смог определиться со своим отношением к Белке.

Да, прежняя ненормальная тяга уже давно не тревожила его душу. Теперь он мог без содрогания вспоминать недавнее прошлое. Мог находиться рядом с Гончей без риска потерять голову. Не поддавался ее чарам. Почти не чувствовал ее чарующего запаха, от которого у эльфов форменным образом переклинивало мозги... он стал свободным от ее силы. Согласившись ради этого перевернуть с ног на голову свою жизнь и еще пять лет назад поменяв старое Братство на новую стаю.

Он с готовностью позволил трем Владыкам эльфов изучить свою необычную ауру. Бестрепетно принял не слишком приятную правду о том, что перевертничество дастся ему нелегко. Особенно, в первый раз. Но без колебаний согласился попробовать и едва не погиб во время своего первого полнолуния. А потом еще пять долгих лет жадно учился всему, что могла дать ему стая. Вместе со старым ситтом и пятью побратимами, которые также согласились обрести вторую личину, но из которых по какой-то непонятной причине шанс сопровождать Хозяина Проклятого Леса выпал лишь говорливому, бесшабашному и буйному Лакру.

Стрегон пять долгих лет провел в непрерывной борьбе за место в младшей стае. За это время он почти не видел ни Старших, ни Таррэна, ни Белки. Все эти годы он упорно пытался укротить проснувшегося волка и в какой-то момент вдруг с удивлением понял, что ему это удалось. Более того, к тому дню, когда Ширу пришло время уйти, он, к собственному изумлению, набрал такую силу, какую редко получалось обрести новичкам. На него даже Владыка Элиар смотрел озадаченно. Бывший ситт косился со все большим восхищением. Многие перевертыши пробовали его на зуб, стараясь поставить наглого новичка на место, но не вышло: он вышел победителем из всех схваток и вот уже два года по праву носил звание младшего вожака. Так, как и предсказывала Белка. Чем, признаться, потихоньку гордился и все больше склонялся к мысли о том, что не зря рискнул измениться. Потому что в итоге обрел гораздо больше того, на что рассчитывал. И уж конечно, больше того, что потерял, потому что возможность нестись по Проклятому Лесу на четырех лапах, с упоением вдыхать запах настоящей свободы, возможность жить без рамок, дышать полной грудью, чувствовать себя по-настоящему дома - это многого стоит. И если бы ему снова пришлось выбирать, зная о том, что момент инициации с высокой долей вероятности приведет к непоправимому, он бы выбрал снова. И снова пережил бы тот трудный день, от которого в памяти только и осталось, что ощущение поистине безумной боли, раздирающей его на части... чувство пугающего раздвоения, в котором он едва не утратил себя самого... жуткое по силе стремление порвать себе жилы и просто невыносимый зуд в заново отрастающих клыках.

Странно другое: как бы ни звучало это невероятно, но за прошедшие годы Белка, вопреки ожиданиям, ни разу не пришла, чтобы поздравить его с успехом. Не навестила после того, как он впервые осознал себя волком. Не проверила, как он справился. Не поинтересовалась новыми ощущениями. Не подначила насчет неожиданно появившейся тяги к ночным прогулкам в новой белоснежной шубе. Она просто не пришла. Ни разу. И именно это приводило Стрегона в недоумение.

После всего того, что было открыто... после того, как ему, наконец, подробно рассказали о Сар'ре и Гончих... после всего, что им вместе довелось пережить в Проклятом Лесу... она не пришла даже на Посвящение! И не подала никакого знака, что вообще помнит!

А вот теперь это странное задание.

Стрегон в который раз за утро попытался поймать взгляд Белки, но снова не преуспел: она будто чувствовала и всегда отводила глаза в сторону. А если он продолжал настойчиво смотреть, то отворачивалась так решительно, словно не желала даже знать. Прямо-таки излучала неудовольствие, смешанное со смутным предупреждением. И он не мог понять, в чем дело.

"Почему? - в сотый раз спросил себя Стрегон. - Я же больше не поддаюсь. Не чувствую рун. Я свободен от ее чар! Я выдержу даже прямой взгляд и не свалюсь, как тогда. Я стал другим. Но сделал это по своей воле. Это был мой собственный выбор. Даже Мастер не возразил, потому что в таком виде я уже не повторю судьбу Сар'ры. И потому, что уже не смогу чувствовать ЕЕ иначе, чем все мы чувствуем Вожака. Но тогда почему она меня избегает? Почему так упорно молчит? Что я сделал неправильно?!"

"Тебя что-то тревожит, брат?" - вдруг молча спросил Таш, почувствовав беспокойство полукровки. Одновременно с ним к Стрегону обернулись Лакр, Нэш. И даже Шир вопросительно покосился.