Тёмный Легендариум - [44]

– Это не конец! – с бешеной ненавистью закричал лорд Фэрн и рванулся сквозь пески пустыни. Его тело размылось, стремясь стрелою к горизонту.

Глаза Файри наполнились жаром, в зрачках зажглись древние руны. Девушка вытянула одну руку в сторону алтаря, черпая его энергию, а другой указала на далёкую тёмную фигуру. Алые молнии накрыли лорда Фэрна, сжигая даже пепел. На месте тёмной фигуры остались лишь пузырящиеся куски стекла.

Файри обвела рукой круг, и внутри него мир искривился, принимая неведомые очертания. Над глубокой долиной на скальной полке застыла фигура мужчины с длинными белыми волосами и чёрной кожей. Задумчивые лавандовые глаза внезапно расширились.

– Дочь!

– Защита уничтожена! – выдохнула девушка.

– Мы идём к тебе! – услышала она рёв, и магический круг исчез.

Сзади раздался шорох. Файри обернулась. Отряхиваясь от пепла, к ней робко брёл Нукси.

– Все погибли в огне, а я – нет, – пробормотало существо. – Рассвет. Лорд Фэрн мёртв, но ты – нет. Теперь ты убьёшь меня?

– Вовсе не собиралась, – девушка подошла и ласково отряхнула с его мордочки остатки пепла. – Не бойся.

– Я не понимаю, – виновато развёл руками Нукси.

– Садись-ка поближе, – Файри устроила малыша у камня. Янтарный свет тотчас же потянулся к нему.

– Приятно. Как это получается?

– Камень лечит тебя. Таким ты его воплотил.

– Я? – Нукси смешно наморщил лоб. – Не помню… Прошлое – как тени на воде…

– Нужно время, чтобы вспомнить, – Файри присела рядом, привалившись спиной к серому алтарному боку. – Много лет назад, открыв один из секретов мироздания, маги моего народа создали нисиомов. Рабов, похожих на нас. Мы смогли дать им часть нашей силы, но не душу. Их разум, холодный, чуждый истинной жизни, принимал единственную ценность – своего носителя. Долгое время мы не подозревали об этом, считая нисиомов ожившими куклами, начисто лишёнными воли. Им удалось усыпить нашу бдительность и в нужный момент поднять восстание. В открытом противостоянии их ждало бы поражение, и предводители повстанцев это понимали. Поэтому они подготовили проход в твой мир. Когда восставшие вырвались на свободу, и проход запечатался, соединёнными усилиями они установили защитную сеть. Мы могли преодолеть её лишь ценой огромных затрат магической энергии, что сделало бы наш народ уязвимым перед куда более грозными врагами. И мы отступились. Нисиомы уничтожили большую часть коренного населения захваченного мира…

– Уничтожили? – голосок Нукси дрогнул. Лицо Файри болезненно скривилось.

– Прости… Наши расы связывала долгая дружба, но в тот день мы предали друзей…

– Наши расы?

– Твоих соплеменников мы звали шии-шином.

– А твой народ?

– Мы… – девушка улыбнулась чему-то особенному, глубоко потаённому, закладывая пушистую прядь волос за изящное острое ухо. – Вы называли нас эльфами.

Затем её лицо посуровело, и она продолжила:

– В минуты скорби вы надеялись на нас. Последние из выживших шии-шином собрали часть энергии родного мира и спрятали в каменном алтаре Творца, окружив алтарь магическим лабиринтом. Без недостающей части энергии защитная сеть врага оставалась уязвимой, поэтому они всеми силами пытались завладеть алтарём. Но Дикий лес пожирал разум нисиомов, пытавшихся пройти лабиринт. Конечно, лес могли уничтожить, но тогда сила алтаря оказалась бы безвозвратно утерянной. А с нею – и возможность окончательно обезопасить себя.

Лишь истинный эльф мог стать ключом к Дикому лесу. И только бессмертная душа могла воззвать через алтарь к Творцу. Нисиомы, бесплодные по своей природе, решили, что смогут создать душу. Они были убеждены, что душа – это какая-то неопределимая их магическими инструментами субстанция, появляющаяся из суммы телесной формы, характера, выработанного определённой средой, и памяти. Невидимое глазу, неподвластное их чувствам, неосязаемое оставалось для их разума несуществующим.

Они начали экспериментировать. Гомункулов держали в инкубаторе, за считанные дни выращивая до состояния обычного пятилетнего ребёнка, затем помещали в специально подобранное окружение. Через пять лет, когда характер формировался, забирали в инкубатор, в котором гомункул вновь усиленно рос. Ему вкладывали фальшивые воспоминания и выпускали в Дикий лес. Тысячи бездушных оболочек. Об экспериментах мы знали от друзей – лимиорок, способных проникать за щит. Изучив тактику врага, мы разработали свой план. Через мгновенный искажённый портал лимиорки провели и в момент повторного помещения гомункула в инкубатор подменили его на настоящего эльфа, в точности похожего внешне. Девочку десяти лет, добровольно согласившуюся… подвергнуться трансмутации… памяти и…

Голос Файри дрогнул. Она замолчала и отвернулась, глядя в пустыню.

– Милая Файри, – только и смог выговорить маленький шии-шипом.

– и… несущую в себе заклинание, которое разрушило бы защитную сеть. Для этого требовалось пройти сквозь Дикий лес и разблокировать силы алтаря.

Внезапно рассветная высь над их головами покрылось огненными разломами. Глядя на пылающие разрывы в холодном сапфировом небе, Файри улыбнулась.

– Это десант. Первые Братья!

Сморгнув солёную пелену, она обернулась и ласково взяла Нукси за плечи: