Тёмный единорог - [12]

По какой-то странной причине Линнель чувствовала, что единорог ждёт её именно за этими дверями. Не отдавая отчёта в своих действиях, она начала подниматься на балкон по холодным мраморным ступеням. Нечто незримое словно тянуло её туда. А в замке между тем висела гробовая тишина, которую нарушал лишь стук её шагов. Неужели она здесь совершенно одна?..

Когда девочка, затаив дыхание, приблизилась к заветному проходу, она с удивлением обнаружила, что чёрный цвет дверей был обусловлен вовсе не краской, как показалось ей с первого этажа. Оказалось, что створки вырезаны из какого-то невероятного блестящего камня, возможно, из кварца, но не это изумило Линнель сильнее всего. На дверях в нежном, падающем из огромных окон свете сверкали тысячи крошечных драгоценных камней. Неужели она наконец увидела те самые бриллианты, о которых пелось в колыбельной?.. По телу девочки пробежала дрожь.

Но как ей попасть внутрь? Здесь не было ни звонка, ни дверного молотка, ни ручки. Линнель положила обе ладони на правую створку, которая оказалась гладкой и успокаивающе холодной. К её огромному удивлению, массивная каменная дверь тут же сдвинулась с места и отворилась так легко, словно весила меньше, чем пёрышко.

Как только девочка вошла в комнату, дверь за ней тут же захлопнулась. Так же, как и во всём замке, здесь не было ни души. А звенящая тишина уже начинала сводить Линнель с ума. И всё же она безо всяких сомнений поняла, что пришла по адресу. Её взору предстало настолько захватывающее зрелище, что она так и осталась стоять у дверей, открыв в восхищении рот.

Судя по всему, дочь фермера очутилась в тронном зале. Так же, как и внизу, всё здесь сияло белизной, но на этот раз стены покрывал не изысканный мрамор, а самый настоящий лёд. От его голубоватого свечения по спине и без того замёрзшей девочки пробежал холодок, и она прижала пальцы к губам, стараясь согреть их своим дыханием. В этом огромном помещении не было ни одного окна, но на высоких колоннах, выстроенных вдоль стен, горели сотни свечей. В морозном воздухе витал аромат пылающих в камине осиновых дров и только что испечённых пряников, что показалось Линнель совершенно поразительным, ведь в тронном зале не было ни того, ни другого. Зато по всей комнате то здесь, то там поблёскивали невероятные ледяные скульптуры, изображавшие по большей части животных: оленей, волков и даже львов.

У западной стены над вереницей ступеней возвышался огромный мраморный трон, покрытый искусной резьбой. А в самом центре зала располагался круглый бассейн, вода в котором замёрзла, превратив его в каток. От него прямо к трону вела длинная ковровая дорожка, обрамлённая с обеих сторон прямоугольными бассейнами, в которых искрились голубые и розовые огоньки. Вода в них не замёрзла, видимо оттого, что её движение поддерживали установленные на равном расстоянии друг от друга фонтаны. Бортики бассейнов были уставлены белыми свечами, совершенно разными по высоте, форме и размеру. А трон освещали два ярких факела.

Линнель медленно подошла к круглому бассейну и с удивлением отметила, что лёд в нём не белёсый и мутный, как на замёрзшем горном озере, а синеватый и поразительно прозрачный. К тому же здесь не было совершенно никакого дна: стены, словно туннель, спускались глубоко вниз под замок, и сквозь замёрзшую воду виднелись проплывающие под ним облака. Очевидно, это странное, затерянное среди облаков сооружение находилось на выступающем утёсе, и загадочная ледяная шахта пронизывала его насквозь. От представившейся её взору картины девочку окутал страх, и она поспешно направилась к трону. Здесь она остановилась, не решаясь подняться по мраморным ступеням.

Внезапно её внимание привлекла удивительная ледяная статуя на постаменте слева от трона. Она изображала уменьшенную версию единорога, размером с обычного пони. «Величайший единорог», – догадалась фермерская дочь. На прозрачной фигуре не было ни единого стыка, словно её вырезали из цельного куска льда. И при этом как умело и реалистично! Единорог стоял в расслабленной, естественной позе, и всё же в этом изваянии читалось нечто высокомерное и неприветливое. Рог зверя сверкал золотом, в то время как остальное его тело отливало синевой.

Линнель внимательно осмотрела каждую деталь. Пышная золотистая грива струилась по спине, словно длинные волосы молодой нимфы. На ногах прорисовывался каждый мускул, а округлая морда так притягательно блестела в свете факелов, что девочке невыносимо захотелось прикоснуться к ней хотя бы одним пальцем. Она знала, что делать этого, очевидно, не стоит, но, с другой стороны, в замке не было никого, кто мог бы её остановить. Неуверенно протянув руку вперёд, дочка фермера аккуратно коснулась головы статуи и в тот же миг отпрыгнула назад.

Вместо гладкого, холодного льда она ощутила нечто мягкое и очень тёплое. В её памяти тут же всплыли слова Сандера: «Он как бриллиант. Но только совсем не твёрдый. Он сильный, мускулистый, но при этом невероятно мягкий».

– Это не скульптура… – в ужасе прошептала Линнель. И в тот же самый миг единорог поднялся на дыбы, лишь чудом не задев копытами её лицо, и спрыгнул со своего постамента.