Тёмные времена. Звон вечевого колокола - [7]

– Становление нового порядка наследования на Руси не сможет пройти без какого-либо конфликта, когда бы это ни происходило, великий князь.

– Это верно. У меня ведь тоже есть брат Василий и куча племянников, например Дмитрий, который едва ли откажется от своего права. А самое главное, мы зависим от монголов куда больше вас.

– Это верно, но и у монголов не всё так хорошо. Время течёт, великий князь, и кто знает, может, сильная и объединённая Русь сможет противостоять монголам.

– Вот тут-то и основная проблема, боярин. Объединённая. А у нас получаются две Руси – Галицкая и Владимирская.

– Две Руси, но с одним родом. Всё равно сделать Русь совсем единой не получится. Даже в древности приходилось её делить, так как расстояния между нами очень далеки. В мире часто одной страной управляют из разных центров, но сообща. Было такое в истории и раньше. Карл Великий разделил своё государство, а до него то же было и в Риме.

– И все они распались на отдельные страны. Но мысль, что ты высказал, не лишена смысла. Хорошо будет, если два наших рода сольются плавно в один и будут править Русью сообща.

– В приданое твоей дочери мы хотим получить договор, который ты скрепишь печатью и в котором обещаешь поддержать на галицком престоле Юрия в случае смерти Льва. Думаю, одна возможность этого сильно изменит желание выступать против него.

– То же самое я потребую от вас.

– Король предвидел это и дал нам это право.

В это время в комнату вошёл ратник и, быстро подойдя к великому князю, что-то прошептал ему на ухо. Ярослав мгновенно изменился в лице.

– Что это за колокол звонит? – спросил Борис Иванович. – На какое богослужение собирает он людей православных?

– Отдыхай, боярин. Завтра составят грамоту, и мы скрепим её нашими печатями.

Звон колокола разносился на всю округу. Великий князь взглянул в окно и увидел, что небо затягивается тучами. Вот бы началась гроза, подумал Ярослав.

Новгородское вече

Вечевой колокол собирал народ на Софийской стороне. Люди спешили туда, словно у них не было иных дел, и совсем не обращали внимания на то, что жаркий летний день, скорей всего, сменится грозой и сильным ливнем.

– Вольные люди Новгорода! Сколько можно терпеть это! Мочи больше нет! Мы позвали великого князя, чтобы он правил нами и вёл нас к процветанию, а он нас отдал своему племяннику, Юрке Паскуде, который и Господу и Новгороду изменил! Полюбовствует с язычницей, а на поле ратном только трусостью и прославлен! Великий князь всё знает и ничего не делает! Доколе это будет? Я посадник ваш! Соберёмся же и прогоним его!

Народ, который уже был настроен враждебно к великому князю Ярославу и его наместнику, встретил слова эти одобрительными возгласами.

– Новгородцы! – кричал Павша Ананьевич. – Что это за князь, который клятву и крестное целование преступает? Вступая на стол Новгорода, Ярослав клялся, что не будет давать своим людям земли и имение в Новгороде, но отобрал он у боярина Марткинича терем его и отдал полюбовнице своего племянника, проклятой язычнице! Новгородцы, скоро хочет великий князь и вовсе снять вечевой колокол и править нами, как самодержавный правитель!

Народ бушевал, люди кричали и грозились убийством князя. Один из простых жителей обратился к вече.

– Новгородцы, не будем терпеть злодейств этих. Покараем мерзкую язычницу! Вернём имение Новгородцу. Пошли к язычнице!

– Павша Ананьевич, пошли с нами, накажем врагов города!

Многолюдная толпа двинулась к дому Марткинича. Во главе шёл Павша Ананьевич. Перед домом Ядвиги они увидели десяток ратников в полном вооружении. Один из них, человек явно не робкий, вышел вперёд.

– Остановитесь! Именем князя Юрия, правителя Суздали, заклинаю вас! Прольётся кровь! – сказав это, воин обнажил меч.

Другие ратники тоже обнажили оружие. Новгородцев было намного больше, но это были простые люди, вооружённые подручными предметами, а противостояли им хорошо обученные воины. Ратники замерли, и народ замер. Сложно было сказать, чем всё это кончится.

– Пётр Данилович, – обратился к ратнику Павша Ананьевич, – ты верный человек своего князя, и я горжусь знакомством с тобой. Вспомни, как тебя, славного ратника, она позорила, как выгоняла, когда ты князю пытался о делах ратных сказывать. А ты, Михаил Григорьевич, – обратился к другому ратнику посадник, – вспомни, как она тебя плетью хлестнула за то, что ты кланяться ей не стал. Да, вы из Суздали, но уже сколько лет вы живёте в Новгороде! Вам надо не против нас идти, а вместе с нами.

Ратники заколебались, и народ тут же пошёл вперёд.

– Идём с нами, парни, порвём язычницу!

Ядвига смотрела на всё это из окошка. Увидев, что ратники, которых приставил к ней Юрий, перешли на сторону врага, литовка поняла, что вот теперь её жизнь заканчивается. Новгородцы выбили двери терема и ворвались внутрь. Бежать было некуда. Ядвига достала из потайного места флакончик и выпила его. Боли она больше не почувствует, и её враги не увидят её слез. Она приготовилась к смерти. Кто-то знал её колдуньей, кто-то язычницей. Кем она была на самом деле? Даже сама Ядвига не могла ответить себе на этот вопрос. Меняя свои личины, она давно забыла о той самой истиной своей сущности. Сколько имён сменила она?