Темные воды - [17]

Все так же глядя только на Сашку, произнесла:

— Я еще подумаю над этим, но тебе это с рук не сойдет, ты должна была ухаживать за отцом и дядей. Лучше бы тебе самой угореть, а уж если ты виновата в их смерти… то пожалеешь, что родилась…

Клавдия Сергеевна, Антон и Люба вышли проводить покойников, они стояли у входа и при этих словах переглянулись. Им было жаль невинной девочки… 

14

Бабушка заснула в машине, и Рено было жаль будить ее. Старушку укачало на крутых поворотах. Они приехали поздно, почти в полной темноте: солнце село, лишь горы выделялись на фоне серо-красного неба. И сейчас Рено стоял, глядя на темные воды озера, на дом, отражающийся в неподвижной глади. Его большой пес сидел рядом с ним.

В воде отражалась желтыми нечеткими пятнами лишь пара освещенных окон: в холле на первом этаже, там, где, по-видимому, стоял гроб с телом его отца, и на втором, в комнате прислуги. Рено не хотелось заходить в этот мрачный замок и он тянул время, вспоминал годы, проведенные здесь.

— Рено, внучек, ты где?

— Здесь, бабушка.

— Что же ты меня не разбудил? Пойдем в дом.

Внук помог старушке выйти из машины и повел, поддерживая под руку. Он не стал звонить, а сразу открыл дверь. Антон и Клавдия Сергеевна сидели в холле у гроба. Бабушка сразу направилась к Клавдии, расцеловала ее, потом Антошку и только после этого повернулась к гробу. Перекрестившись, произнесла:

— Ну вот ты и предстал перед Судией. Пусть Бог простит тебя, ты много натворил в жизни дурного.

Рено тоже расцеловался с Антоном и Клавдией Сергеевной, потом долго смотрел на покойника. Он не узнавал в этом обрюзгшем седом человеке своего щеголеватого отца.

— Отчего он умер?

— Угорели, — сказала Клавдия Сергеевна. — Гости у него были, двое мужчин. Выпили очень много. Закрыли вьюшку камина, а угли еще тлели. Пьяные, заснули здесь же, внизу, в библиотеке. Как сидели, пили, так и заснули в креслах все трое, вот и угорели. Следователь приезжал, но это до нашего приезда, вчера. Вроде бы виновных нет. Люба рано ушла спать, отец ее прогнал. Еще с этими мужиками приехала девочка, дочь одного из них, она была наверху, спала в Белой комнате.

Она рассказывала уже автоматически, ей пришлось несколько раз повторить это заходившим соседям и по телефону, когда сообщала о смерти знакомым, своим и мужа, и его служащим.

— И кого это он выбрал себе в спутники на тот свет?

— Кто эти двое, не знаем, судя по одежде — несерьезные какие-то люди. Братья. Мать за ними уже приезжала, забрала покойников, а девочку, внучку, бросила здесь. Странная какая-то женщина, суровая, нелюдимая. Пытались с нею поговорить, но она не стала нам отвечать, так и не знаем, зачем ее сыновья сюда приезжали, что им было нужно. Представляете, сказала своей внучке: «Лучше бы ты угорела»?! Такого мы еще не видели. Конечно, потерять двух сыновей, это любого выбьет из колеи… Девочка расстроена, и так весь день сидела в своей комнате, переживала, а тут и вовсе, сразу ушла к себе. Завтра с нею поговорим.

Они просидели в холле допоздна. Около двенадцати разошлись по комнатам и попытались заснуть. Этот человек, лежащий теперь в гробу, сумел испортить жизнь им всем. Сейчас Рено понимал, что его отец был редким подлецом.

Молодой Николай получил отличное образование, умел красиво говорить, что называется, язык у него был хорошо подвешен. Смазливая внешность, удивительно честные глаза при полном отсутствии совести позволяли легко добиваться расположения и мужчин, и женщин. Он умел лгать о своих чувствах без всякого смущения, произносил такие патетические монологи, что девушки просто не могли сдержать слез. В нем погиб великий актер.

Свой талант он использовал в первую очередь для того, чтобы выгодно жениться, причем дважды. Его жены были не просто обеспеченными, а очень богатыми по тем, советским, меркам. И, главное, родители девушек имели большие возможности. Первая жена, мать Рено, была дочерью секретаря горкома. И это он построил для нее дом, настоящий замок в этой долине. Простые люди не попадали в этот поселок, а если бы попали, то решили, что это какой-нибудь исторический памятник, замок грузинского князя, — жена у секретаря была наполовину грузинкой. В местечке этот дом так и называли: «Замок».

В этом райском дачном поселке все было предусмотрено для таких небожителей. Но и богатые плачут: мать Рено умерла молодой, и отец сразу женился на другой, тоже дочери «большого» человека. Эта женщина заменила мать Рено, мальчик любил ее, родную он совсем не помнил. Через год в семье появился еще один мальчик. Братья дружили, вместе играли, тем более что вокруг было мало детей. Они все время жили в этом доме, а отец приезжал на выходные.

Потом произошла смена власти. Дед Рено смог приватизировать этот дом и громадный участок вокруг. Все, кто жил здесь, поддерживали друг друга и старались не допустить чужаков в это местечко. Дед хотел переписать Замок на имя зятя, но не успел, к счастью.

С поддержкой сначала бывшего, а потом и нынешнего тестя, отец Рено стал ворочать большими деньгами. И много пить. Водка, власть и деньги — такая гремучая смесь могла испортить любого человека, а его и портить не надо было, просто тайное стало явным. Водка действовала на него по-особому: он оставался таким же деловым и хватким, его работа не страдала из-за пьянок, но окружавшим его людям, семье и подчиненным, становилось все хуже и хуже. Разговаривать с ними он стал только матом, невзирая на пол и возраст, женщин принуждал к близости, причем сначала это хоть как-то скрывалось — вызывал в свой кабинет, закрывался. Но со временем он все больше наглел, иногда просто предлагал окружающим выйти на минутку. Все понимали, что происходит за закрытой дверью. Выходили и не могли смотреть друг другу в глаза, а его ничто не смущало. Но платил он всегда хорошо, давал людям заработать в то время, когда вся страна сидела впроголодь, без зарплат, и потому все терпели. Он почувствовал полную безнаказанность.